Огненная ведьма. Славянская академия ворожбы и магии - [35]

Вечером тренировалась. Не хотелось за каникулы расслабляться и терять форму. Ножи пока не брала с собой, хотя руки чесались. Справедливо рассудив, что буду ими заниматься на уроках по владению оружием, оставляла в комнате.

Очень часто на тренировках ко мне присоединялись кицунэ, они даже показали парочку приёмов из их культуры. Очень похоже на каратэили тхэквондо, я в них не разбиралась и разницы не видела. Это тоже было необходимостью для меня, потому что, помимо владения оружием, у нас вводят вместо физической подготовки уроки рукопашного боя. А я в этом вообще ноль. Полный.

В детском доме частенько случались драки, и между девчонками тоже, но это стихийные драки, не думаю, что тренер Вяземский будет давать нам уроки вырывания волос и выцарапывания глаз. Ах да, ещё и укусы были в ходу. Хотя, с учётом моей трансформации и длинных клыков, это становилось грозным оружием и опасным приёмом. Только, скорее всего, запрещённым в глазах Вяземского. Так что я внимательно наблюдала за парнями и старалась повторить всё, что они показывали, получалось неплохо. К тому же, с моим ростом и комплекцией, я была шустрей и поворотливей высоких и массивных парней, что было моим преимуществом.

Где-то в середине каникул мы с ребятами-кицунэ решили прогуляться по городу. Там устроили ярмарку, построили ледяной городок и множество горок, так что мы решили повеселиться. Да и каникулы стремительно летели вперед, а значит, скоро снова настанут трудовые будни и будет не до веселья.

Но нашим планам не суждено было сбыться. Не дойдя нескольких метров до выхода из парка в город, увидели мужчину. Его лицо было залито кровью, он был без сознания и, казалось, был мертв. Парни рванули к нему, нащупали пульс — живой. Мы все выдохнули. Он был одет, если те лохмотья, которые остались, можно было назвать одеждой, в форму адепта нашей академии. Тем страшнее стало за него.

Я подошла ближе. Вскрикнула, и чуть было не упала в обморок. Слёзы потекли по щекам.

— Парни, скорей потащили его в академию, к лекарям, — поднимая на руки тело, сказал Хакк. — Лиля, ты его знаешь? — спросил он меня.

Кивнула, я не могла и слова вымолвить от страха, это был фей — Сашка. Гад, конечно, но смерти ему никогда не желала, так что сейчас очень боялась за него. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла.

— Кто же тебя так отделал, парень? — оглядывая свою ношу, спросил Хакк.

— Пожалуйста, быстрее, — попросила я Хакка, сглатывая ком. И мы припустили к академии.

Парни потащили Сашку к целителям. Я побежала к ректору, чтобы сообщить о случившемся.

— Господи, только бы он выжил, — шептала я, бегом поднимаясь к кабинету ректора. Он не заслужил смерти, кто же его так потрепал. Мне было очень страшно за него, ведь, судя по его виду, он мог умереть в любую секунду. Лишь надежда на то, что мы успели вовремя, немного успокаивала.

Ввалилась в кабинет ректора без стука. Малахитница сидела за столом и занималась какими-то бумагами. Оторвала взгляд от бумаг и вопросительно посмотрела на меня.

— Госпожа Малахитница, там… Там… Там Сашка, — пыталась отдышаться и не всхлипывать я, — он… Он весь, — от страха начала заикаться, а по лицу вновь побежали слёзы.

Малахитница, видя моё состояние, встала, налила стакан воды и протянула его мне.

— Выпей и объясни в конце концов нормально, что случилось? — приказала женщина.

Кивнула, взяла стакан и залпом его осушила, вдохнула пару раз глубоко, пытаясь успокоиться, и заговорила:

— Мы с ребятами в город пошли, гулять, а в парке, недалеко от академии, увидели Сашку, он в снегу лежал, без сознания, и… и — снова начала всхлипывать, вспоминая, в каком он был состоянии, когда мы его нашли — и весь в крови.

— Какой Сашка? И что с ним случилось?

— Адепт Волхов, фей, который меня в этот мир перенес. Я не знааааю, что случилооось, — провыла я.

— Где он сейчас, адептка? — обеспокоенно спросила ректор.

— Его ребята к целителям потащили, — ответила, утирая слёзы.

— Хорошо, идём, — ректор взяла меня за руку и потащила на выход.

Я еле поспевала за ней, она стремительно шла к лекарям. Мы пересекли двор за считанные минуты и оказались в целительском крыле.

Парни стояли в сторонке и наблюдали за целителями, которые сейчас, что-то делали у кровати Сашки. Я подошла к парням.

— Как он? — спросила шёпотом, обращаясь к Хакку.

— Не знаю, ещё ничего не ясно, целители молчат, — также шёпотом ответил парень.

Малахитница позвала одного из целителей, чтобы узнать, как пострадавший. Целитель отошёл от кровати, и передо мной открылась ужасающая картина.

Парня раздели и обмывали целители, чтобы потом залечить, я видела его от головы до пояса, но и увиденного было достаточно, чтобы понять — дело плохо. На Сашке живого места не осталось. Щека разорвана, глаз заплыл, крылья превратились в лохмотья, на теле три параллельных рваных раны, как от когтей, от плеча до бока, пересекая всю грудь. Из ран сочилась кровь. Он был очень бледен, губы посинели. Было не ясно, выживет ли он, хотя, если целители суетятся, значит, не всё потеряно. Мои губы задрожали, а из глаз, в который раз, брызнули слёзы. Хакк приобнял меня за плечи, пытаясь успокоить. Парни и сами выглядели очень обеспокоенно.