Огненная кровь - [12]

Но тут Светлячок, хорошо приложившийся к поминальному кувшинчику, громко икнул:

– Ваше величество, да улыбнитесь же вы. Не принято у нас слезы лить. Огонь воду не любит.

Я вымучила кривую улыбку.

Разговоры стихли, когда поднялся один из старейшин, чье имя я не запомнила – могучий седой аринт с широченными плечами и бычьим загривком. Воздел огромный кубок и провозгласил:

– Ну, людие, выпьем же по последней солнечной мрии на посошок уходящего брата нашего Велемудра, пусть Мировой Огнь возьмет его тело и очистит душу, – он опрокинул содержимое чаши в рот, и красное вино стекло по седой бороде, как кровь. – А теперь пусть наследник дара «огненный крови», оказавший нам великую честь и разделивший с нами наши горе и радость… – Он закашлялся, глотнул вина, но продолжил без запинки: – …пусть король Гардарунта Лэйрин Роберт Даниэль Астарг фьерр Ориэдра, седьмой ребенок горной леди Хелины Грахар, потомок великой Белой королевы Лаэндриэль, подтвердит наш древний договор благословением Священного пламени.

Анир вскочил и с поклоном поднес мне посох, сплошь покрытый рунами, с круглым набалдашником. Похоже, раньше им владел усопший маг.

– Это вместо факела, сир, – шепотом пояснил Светлячок. – Нужно зажечь и вложить покойнику в руку.

Я провела ладонью по гладкому отполированному дереву, коснулась набалдашника. Ярко вспыхнул огонь, и толпа восторженно выдохнула. Ясно. Они ожидали чего-то другого? Посох был заколдован? Или не верили, что смогу? Интересно, что бы они предприняли, если бы у меня не получилось?

Лесной князь, сидевший по левую руку, одобрительно крякнул:

– Хорошо зажглось. Значит, Велемудр не напрасно умер.

– Что значит не напрасно, барон? – повернулась я к Светлячку.

Он пожал плечами:

– Старейшина добровольно ушел из жизни, чтобы у аринтов была возможность обновить наш договор новой кровью и новой силой огня. Такова традиция и таков его жребий.

Сердце екнуло. Где был мой ум? Это безумие – доверять случайным людям и магам лишь потому, что они притворились друзьями. Мало мне урока от Дигеро?

– То есть не зажги я факел, живым мне отсюда не уйти? – уточнила я догадку.

Светлячок вздохнул:

– Почему же, государь? Мы блюдем закон, а вы наш гость.

На моей земле, между прочим, но я не стала вступать в перепалку.

– Мы стали бы договариваться, сир, – склонил голову один из аринтов. – Вы всегда можете уйти через пламя. Это ваш путь, на котором никто не может встать. Но мы должны были убедиться, что вы – истинный наследник огненного дара Роберта, а не самозванец. Союз аринтов с Гардарунтом на прежних условиях нашей абсолютной поддержки может быть только с огненным магом. А с простым королем и условия союза будут другие.

«Еще какой самозванец, знал бы ты!» – сцепила я зубы и решительно направилась к кургану. Шквальный порыв ветра тут же попытался погасить мой факел, но держать огонь неугасимым я уже научилась. А тут еще такое дерево! Сплошная магия – в ладони словно что-то живое шевелилось, довольное и урчащее.

Следом за мной, похватав деревянную посуду с остатками трапезы, на вершину кургана потянулись остальные. Грянула торжественная ритуальная песня. Вот только опьяневшая певунья не могла идти – ее почти несли два красных мага.

Я поднесла факел к сырым, уже обледенелым бревнам. Они ожидаемо не занялись. Скверно. Не так много во мне силы, чтобы заставить гореть смерзшееся дерево. Опозорюсь – аринты век не забудут.

Вспомнила, что надо вложить горящий посох в руку покойника. Вложила.

Мгновенно вспыхнули седые волосы и борода. Блики и дым исказили лицо мертвого аринта так, словно он открыл глаза и улыбнулся. Показалось. Следом занялись одежды и рысьи шкуры. Но этого мало для огненного погребения. Да еще этот ледяной ветер, прибивающий робкое пламя.

«Ветер ущелий», – некстати вспомнила я поэтическое прозвище вейриэнов. Или все-таки это их магия? Я же еще ничего почти не знаю о силах этого мира. Тот, кто передал мне дар и начал открывать мне глаза на мир, слишком рано ушел. Они все уходили слишком рано. Рагар, потом Роберт. Где справедливость, мой король?

Пламя вспыхнуло так жарко, что моим сопровождающим пришлось отскочить. Я лишь протянула руку и пропустила огненные сполохи между пальцев, словно пряди рыжих волос. Спасибо, мой король. Ты опять помог мне.

– Жертва принята! – крикнул кто-то из красных магов.

Я тоже отошла на несколько шагов, встав с наветренной стороны – невыносимо смердело горящей плотью.

Вдруг меня сильно толкнули в плечо, заставив отпрянуть. Мимо пронеслась женская фигура в белом платье. Звякнули серьги, пахнуло благовонным маслом, медом и вином. Певунья. Я вскинула руку, но лишь успела зацепить длинную нитку жемчуга. Она порвалась, осыпались наземь жемчужины и покатились по склону крупными белыми слезами.

Я бросилась следом за девчонкой – схватить, удержать, но в плечи мне медвежьей хваткой вцепился могучий барон, и я потеряла драгоценные мгновения на бесполезную борьбу.

А дура девка, птицей взлетевшая на пышущие жаром бревна, уже истошно закричала, вдохнула пламя и упала на обугленные останки мертвеца. Ее одежда жарко полыхнула. И я ничего не могла сделать. Ничего! Огонь не подчинился и не погас. Я потеряла над ним власть!