Огненная дуга - [12]

Шрифт
Интервал

Он коротко всхлипнул и не понял, смех ли это или рыдание, потому что был близок и к тому и к другому. Встал с постели, поправил смятое покрывало: сидеть одному на кровати было неловко, да и зачем? Есть кресло. Есть стул. Есть, наконец, зеркало, к которому ты можешь подойти и увидеть себя глазами Виты.

Худое истощенное лицо глянуло на него. Худые, бледные до желтизны щеки. Запавшие виски с посеребренными волосами. Да сколько же тебе лет, товарищ Толубеев? Как смогла узнать тебя Вита? Разве что по глазам? — говорят, что глаза никогда не меняются. Но он-то знает, что в те годы, когда он впервые увидел Виту, у него были телячьи глаза, восторженные, уставленные в одну точку — на ее лицо. А теперь у него глаза измученного болью человека, может быть, даже мудрые глаза, а может быть, просто страдающие или ожидающие нового приступа боли. И Вита узнала его!

Он еще дивился этому чуду узнавания, когда распахнулась дверь и снова вошла Вита.

Теперь это была именно она. Такая, какой была тогда. Нарядное шерстяное платье цвета моря с высоким белым воротничком, маленькие туфли с золотыми пряжками, тонкие чулки, сквозь которые видна розовая кожа ног. Пышные белокурые волосы убраны в сетку. Сетку она придумала после первой тайной встречи с ним и тогда же объяснила: «Ты так любишь путать мои волосы, что мне придется причесывать их не меньше часа.

А теперь я уберу их в сетку, и никто не заметит, в каком они беспорядке…». Значит, она помнила каждое его прикосновение, если сберегла даже сетку…

— Я очень изменилась? — с беспокойством спросила она, глядя в его лицо.

— А я?

Она уловила страдание на его лице, быстро подошла и положила руки на его плечи, чуть отстранившись, как в танце, чтобы видеть его глаза. Сказала тихо:

— Ты — да. Но ты мужчина, воин. Я могу только воображать, что ты перенес за это время, но, наверно, никогда не сумею понять по-настоящему. Ты имеешь право быть старше возраста, но я должна быть вечно юной, иначе ты перестанешь меня любить.

Он улыбнулся — уж слишком по-детски прозвучало все это, но ведь ей и всего-то двадцать три! А он, если считать эти годы войны один хоть за три, что в сущности мало! — стал старше на шесть-семь лет.

— Но откуда здесь этот наряд? — спросил он, все еще разглядывая ее.

— Завтра я должна быть в городе. Не могу же я поехать туда в роли служанки?

— Как? Уже завтра? — он не сумел скрыть своего огорчения. Она радостно засмеялась:

— Вот теперь я вижу, что ты все-таки помнишь меня! — она остереглась произнести «любишь» и только приблизила глаза к его глазам, словно пыталась заглянуть в душу.

— Люблю! Люблю! — охотно подтвердил он.

— Почему же ты не поцеловал меня? — смущенно спросила она.

— Но ведь «завтра» еще не началось для нас! Ты же еще побудешь со мной?

— Да! Да! Спрашивай, я вижу, что тебе надо о многом спросить.

— Чья это усадьба?

— Одного из наших друзей.

— Кто эти люди, что помогли мне и привезли сюда?

— Наши друзья.

— Местная полиция не интересуется усадьбой?

— В местной полиции есть наши друзья.

— Могут ли твои друзья помочь мне перебраться в Осло?

— Пока тебе не следует делать это. Все, что тебе понадобится, я привезу сама.

— А если мне захочется встретиться с кем-нибудь?

Она задумалась.

— Я спрошу об этом, когда тебе понадобится встреча.

Он осторожно сказал:

— Я понимаю тебя и твоих друзей. Они пошли на крупный риск, помогая советскому военнопленному. Но ведь я солдат. И никто не освобождал меня от воинской присяги. Если я оказался на свободе, я обязан бороться.

— Ты обвесишься гранатами и нападешь на немецкуюказарму?

— Есть много способов борьбы, — задумчиво сказал он. — Вот почему мне нужно поблагодарить твоих друзей за помощь и как можно скорее исчезнуть.

— Ты только что встретил меня и уже хочешь исчезнуть? — жалобно воскликнула она.

— Что ты, Вита! — он сжал ее с такой силой, какой давно уже не чувствовал в себе. — Я только не хочу доставлять неприятности твоим друзьям. Но если мне удастся устроиться в Осло, разве мы не будем ближе друг к другу? Ведь ты не можешь надолго покидать дом, отца?

— Отец знает, где я, — гордо сказала она.

Толубеев вспомнил чопорного промышленника, в друзьях которого числились министры и сенаторы, которого с удовольствием принимал король, и тихо улыбнулся. Теперь друзьями промышленника стали друзья Виты! Удивительно меняет людей жизнь!

— Все! — решительно сказал он. — Ты меня убедила! Я подчиняюсь тебе и твоим друзьям и принимаю их помощь и твою!

Она радостно чмокнула его в щеку и вдруг с отчаянием воскликнула:

— О, твой ужин! Он же остыл совсем! И ванна! Ванна!

Выбежала из комнаты и скоро вернулась с серебряной спиртовкой. Взяла со стола спички, зажгла спиртовку и поставила что-то разогревать. В комнате запахло вкусной едой.

Вита поставила на столик вторую рюмку, наполнила ее и тихо сказала:

— Пусть следующая встреча будет по-настоящему счастливой!

2

«Несколько дней назад наши войска начали решительный штурм города Ржева. Немцы давно уже превратили город и подступы к нему в сильно укрепленный район. Сегодня, 3 марта, после длительного и ожесточенного боя наши войска овладели Ржевом».

Совинформбюро. 3 марта 1943 г.

Еще от автора Николай Александрович Асанов
Янтарное море

Несколько лет назад английская разведка высадила с морского судна на территорию Советского Союза группу своих шпионов. Английские разведчики были убеждены, что они выполнят ряд заданий.Два года шпионы жили на советской земле. Англичане праздновали победу. Еще бы, они доказали, что английская разведывательная служба по-прежнему является лучшей в мире!..В романе «Янтарное море» рассказывается подлинная история провала этой английской шпионской акции. Люди, избравшие своей профессией борьбу со шпионажем, участвовавшие в этой затянувшейся операции, живы и сегодня.


Волшебный камень

Однотомник избранных произведений советского писателя Николая Асанова (1906—1974) представлен романом «Волшебный камень» и повестью «Открыватели дорог», примыкающей к нему как по географии, так и по характеру материала. События этих произведений происходят преимущественно на Северном Урале, герои их — открыватели дорог в неизведанное, люди драматических судеб, твердых характеров, возвышенных идеалов.


Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Во второй книге романа «Чайки возвращаются к берегу» рассказывается о пребывании советского разведчика Викторса Вэтры в самом пекле английской разведки в Лондоне. Викторс Вэтра — Лидумс-Казимир становится «советником по восточным вопросам» при отделе «Норд» английской разведки.Ему удалось раскрыть пути проникновения английских шпионов в Советский Союз и контролировать их.Роман написан на документальной основе.


Катастрофа отменяется

Книгу известного советского писателя Н. Асанова составляют три повести.В первой из них — «Катастрофа отменяется» — рассказывается об обвале в горах Памира, грозившем катастрофой наводнения в одной долине и засухой — в другой.Повести «Генерал Мусаев» и «Свет в затемненном мире» посвящены событиям на фронтах Великой Отечественной войны в последний ее период.


Чайки возвращаются к берегу. Книга 1. Янтарное море

В конце пятидесятых годов англо-американские разведывательные центры забросили в СССР группу шпионов. Руководители зарубежных радиоцентров считали, что переброска прошла удачно, и тогда по открытому пути в Советский Союз в течение нескольких лет пробирались хорошо обученные резиденты.О работе советских разведчиков, сумевших обезвредить опасных пришельцев и даже проникнуть в английский разведцентр, и рассказывается в первой книге романа.


Открыватели дорог

В книгу известного советского писателя Николая Александровича Асанова (1906—1974) вошли повести о людях, которые открывают новые дороги в неизведанное.Герои первой повести, давшей название сборнику, в суровых условиях уральской тайги прокладывают трассу новой железной дороги. Повесть «Богиня Победы» рассказывает о драматичной борьбе, которая развернулась в одном из научно-исследовательских институтов вокруг важного открытия в ядерной физике. «Две судьбы» — повесть о дружбе-соперничестве двух юношей из далекого уральского села.Для прозы Н. Асанова характерны динамичный сюжет, резко очерченные характеры, непримиримость нравственных столкновении.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.