Огненная дорога - [170]

Сможет ли он сделать это снова? В последний раз он одолел чуму, от которой страдал сам. Кэт, тогда совсем крошка, невероятным усилием воли сделала для него то, чего он не смог сделать для Адели, — заставила его, пребывающего в бредовом состоянии, проглотить мерзкое снадобье, единственную надежду на исцеление. Заткнув ему рот и нос своими маленькими ручками, она удерживала их до тех пор, пока у него не осталось другого выбора, кроме как проглотить или задохнуться. И хотя смерть тогда казалась даже желанной, он предпочел проглотить. И выжил. За прошедшие с тех пор годы Кэт не раз описывала этот момент как один из самых трудных в своей жизни; даже более трудный, чем присутствие при смерти матери.

Нужно ли ей проходить через все это снова, да еще когда она должна вот-вот родить?

«Нет, — решил он. — Ни в коем случае».

Поэтому когда они снова собрались все вместе в вестибюле, Алехандро заявил, что она должна остаться с де Шальяком.

— Père! Ни за что!

— Де Шальяк, убедите ее, что это глупо. Скажите, что она должна остаться с вами.

— С удовольствием сделал бы это, коллега, но мои слова будут значить мало, поскольку я сам не собираюсь оставаться здесь.

Пока их вели по замку, Алехандро, снова оказавшись в знакомой обстановке, испытывал жгучее чувство вины. Его страшила первая встреча с графиней, поскольку, по справедливости, ему следовало немедленно рухнуть перед ней на колени и умолять о прощении за свою притворную влюбленность.

Но была ли эта влюбленность притворной? Не совсем. В другое время, в другом месте и при других обстоятельствах они, возможно, получили бы взаимное удовольствие от маленькой любовной интрижки, поскольку Алехандро находил Элизабет прекрасной, остроумной и сообразительной. Даже звучание ее голоса было ему приятно. И уж конечно, он не хотел огорчать ее.

И все же она не Ад ель и никогда не будет ею.

Однако, похоже, он зря опасался их первого столкновения, поскольку по пути им никто не встретился. Слуга, который провожал их, открыл дверь, где лежал больной мальчик, и тут же попытался исчезнуть. Алехандро схватил его за руку.

— Нам кое-что понадобится, — сказал он. — Тебе не нужно будет заходить внутрь, просто принесешь все, что я скажу, и оставишь за дверью. Смотри, если не явишься по моему вызову, будь уверен, я сообщу об этом твоей госпоже.

Они надели на лица маски, которые предусмотрительно приготовил де Шальяк, вошли и быстро закрыли за собой дверь. Тут же на них обрушился запах чумы, и первое, что Алехандро сделал, — открыл окно, впустив свежий воздух. Мальчик лежал под норковым покрывалом, в пропотевшей ночной рубашке, измазанный собственными нечистотами, потому что никто, даже мать, не решался прийти сюда и позаботиться о нем. Сердце Алехандро сжалось от боли при виде темных бугров на шее несчастного и его глаз, в которых плескался страх. Ребенок не знал, чего ждать от незнакомцев, собравшихся вокруг его постели; может, под видом лечения они собираются подвергнуть его страшным мучениям?

Алехандро сорвал меховое покрывало, отшвырнул его в угол, дернул за шнур колокольчика и подошел к двери. Слуга появился, но близко к двери не подошел, хотя она была приоткрыта совсем немного.

— Принеси свежее белье для постели, ночную рубашку и несколько кувшинов чистой воды. И другое покрывало — но не меховое, а шерстяное. Нам понадобится также горшок для кипячения и еда на три дня для всех нас. Оставь все за дверью.

Дожидаясь, пока принесут все затребованное, Алехандро отвел де Шальяка в сторону.

— Оставаясь здесь, вы подвергаете себя серьезной опасности. Мы с Кэт переболели этой болезнью, и мне никогда не приходилось видеть, чтобы кто-то страдал ею повторно. Уверен, мы в безопасности, чего, боюсь, нельзя сказать о вас.

— Тем не менее я останусь. Я дал клятву.

— Уймитесь вы со своей клятвой! Иначе кончится тем, что вы научитесь лечить эту болезнь, но не успеете применить свои знания.

— Нет, я останусь, — непреклонно заявил де Шальяк.

— Хотя бы отойдите подальше, чтобы влажное дыхание мальчика не касалось вас. Тогда, может, и не заразитесь.

— Но я хочу видеть все своими глазами… Думаю, это станет самым сокровенным знанием за всю мою жизнь!

Алехандро некоторое время пристально разглядывал его.

— Это всего лишь результат жизненного опыта и мудрости старой женщины.

— Ну, так вы говорите, коллега, но я так не думаю. Тут должно быть нечто большее, гораздо большее.

— Де Шальяк, это только то, что я сказал. Не стоит недооценивать могущество женщины, полной решимости сделать то, что должно быть сделано.

Тридцать четыре

Джейни хотелось как можно быстрее покончить с этим делом, но когда она подъехала к Мемориальному госпиталю Джеймсона, одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — припарковать машину негде. Парковка была блокирована машинами, по виду военными, никак не больничными. Копы в зеленых костюмах пропускали к зданию только машины «скорой помощи». Пришлось Джейни оставить свой «вольво» за несколько кварталов от больницы, в печально известном еще по временам до Вспышек месте, чуть позади школы, где училась Бетси, ее дочь. Убедившись, что автомобиль надежно заперт, она пешком прошла расстояние, оставшееся до здания из стекла и стали.