Огнем и броней - [5]

– Не с того ты начал, Мэттью. Я тебя прекрасно понимаю, так как сам побывал в твоем положении. Могу сказать одно – жди, и твое время придет. Сцепи зубы, молчи и жди. Но никогда ничего не забывай – ни хорошего, ни плохого. И никогда никому ничего не прощай. Запомни, тот, кто забывает и прощает, сполна получает опять…

Встреча оказалась судьбоносной. Затравленный мальчишка, который уже почти дошел до грани, как будто очнулся от окружавшего его кошмара. Слова Джереми Палмера разбудили в нем волю к жизни и сопротивлению. После разговора со своим неожиданным спасителем он вернулся домой на следующий день. Но прежнего двенадцатилетнего мальчишки больше не было. Мэттью Каррингтон, младший из сыновей Энтони Каррингтона, эсквайра, превратился в сидящего в засаде хищного зверя, который умеет ждать. Джереми Палмер, практикующий врач, стал настоящим другом изгою, несмотря на разницу в возрасте почти в пятнадцать лет. Да оно и не удивительно, у Мэттью не было настоящих друзей. Клеймо «ненормального» и «одержимого бесами» прочно прилипло к нему с детства, хоть он и старался не выделяться среди сверстников. С тех пор прошло много лет. Палмер, как оказалось, обладал необычными способностями, хотя и не афишировал их. И даже более того, смог обучить Мэттью некоторым вещам, которые «нормальные» люди сочли бы за колдовство. В частности, Мэттью научился безошибочно определять, говорят ли ему правду, или нагло врут. Мог чувствовать опасность, исходящую от человека, даже если он разыгрывал из себя искреннего друга. Мог «отвести глаза» и сделать так, что его не заметит целая группа людей. При нападении грабителей мог усилием воли сделать так, что противники просто не успевали реагировать на его движения и неизбежно становились жертвами его шпаги. Научился многому в медицине и фармацевтике, причем хорошо разбирался не только в лекарственных препаратах, но также в ядах и противоядиях. Но поначалу Мэттью главным считал не это. Доктор Палмер, который увидел в подростке родственную душу, научил его многому из арсенала наемного убийцы. Не сразу, конечно, а когда окончательно убедился, что перед ним достойный и способный ученик, который не будет трепать языком и постарается превзойти в мастерстве своего учителя. И семена упали на благодатную почву. Но он никогда не торопился. Он ждал, когда обстоятельства сложатся наиболее благоприятно, и только тогда начинал действовать. Когда быстро и мгновенно, как удар молнии, а когда медленно, давая своим врагам время подумать и осознать, какую невероятную глупость они совершили. О-о-о, теперь он знал, какое это вкусное блюдо – месть! И знал, что это блюдо обязательно надо подавать холодным. Но во всем этом был один очень важный момент, который все время позволял Мэттью выходить победителем из, казалось, безвыходных ситуаций. Никто не знал о его приобретенных способностях. В смысле – никто из живых, кроме Палмера. Но Палмер хранил обет молчания, так как это было и в его интересах. А все остальные, которые вставали поперек дороги Мэттью и становились свидетелями его «колдовства», просто не успевали никому ничего рассказать…

Мерный ход кареты убаюкивал, и Мэттью окунулся в воспоминания, но тут же взял себя в руки. Сейчас нужно сосредоточиться на ближайших проблемах. А самая ближайшая – лейтенант Джеймс Паркер, который находится в его доме на правах дорогого гостя. И с которым Мэттью пока не знал, что делать. Он очень понадеялся на то, что старый друг Джереми сумеет разбудить память офицера, так как сам был свидетелем, что подобные вещи удавались ему неоднократно. К доктору Палмеру привозили людей, потерявших память в результате самых разных причин, и он всегда помогал. Когда это удавалось за час, когда за неделю, но удавалось всегда. И по прибытию в Плимут Мэттью первым делом отправился в гости к старому другу. Пока один, чтобы не привлекать внимания. Показывать всем лейтенанта Паркера он не хотел. И еще больше не хотел, чтобы тот стал болтать о своих приключениях. Но в доме Палмера его ждал неприятный сюрприз – хозяин неожиданно исчез с месяц назад, но куда именно и когда вернется, дворня не знала. Мэттью сразу насторожился и попытался прояснить ситуацию, так как на старину Джереми это было непохоже. Но сколько он ни задавал уточняющих вопросов, в конце концов убедился – слуги действительно ничего не знают. Смотрят за домом в отсутствие хозяина и не более. Жены у Палмера не было, а от своих родственников он держался подальше, так как считал их хуже врагов. Хоть он и не распространялся об этом сам, но Мэттью по своим каналам давно выяснил, что на это были очень веские основания. И вот теперь ломал голову – куда же, спрашивается, подевался этот неугомонный старый черт? То, что Джереми Палмер хоть и находился уже в достаточно почтенном возрасте, но это абсолютно не убавило его прыти и он запросто мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, Каррингтон знал. Но в таком случае он бы обязательно оставил для него записку в тайнике. Сейчас же тайник оказался пуст. А это значит, что либо Джереми собирался в страшной спешке и ему было не до писанины, либо он вообще не собирался никуда уезжать надолго и с ним что-то случилось. В любое другое время Мэттью задержался бы в Плимуте и постарался выяснить, в чем дело, но сейчас обстоятельства не позволяли. И скрепя сердце, был вынужден вернуться на «Алису». Тот шанс, на который он так понадеялся, оказался упущен. А второго такого кудесника, знатока человеческих душ, Мэттью не знал. Не к святошам же, в самом деле, за помощью обращаться? Они знатоки душ еще те… И теперь у него есть лейтенант Паркер с очень важной информацией в голове, но он совершенно не представляет, как эту информацию оттуда извлечь. А в том, что эта информация есть, Мэттью не сомневался. Когда-то Джереми, закончив работу с одним из пациентов, потерявшим память, сказал ему, что может заставить человека забыть некоторые вещи. Но точно также может заставить вспомнить. И глаза у него тогда были… Мэттью аж передернуло от воспоминаний. Совсем как у Матильды, ведьмы-полукровки на Тринидаде… А то, что она ведьма, Мэттью понял сразу, едва их взгляды встретились. Неудивительно, что они с главарем пришельцев – Леонардо Кортесом – нашли друг друга. Ведьма и пришелец из другого мира, обладающий уникальными знаниями. Убойное сочетание. И то, что она поработала с лейтенантом Паркером, заставив его забыть ряд очень важных вещей, ясно для него, как божий день. Но не будешь же кричать об этом всем встречным, только обвинения в колдовстве ему не хватало. Хоть тут и не Испания с проклятыми фанатиками-папистами и ее святой инквизицией (интересно, что в ней святого?!), но нарваться на неприятности по этому поводу можно и в старой доброй Англии. Здесь позиции церкви не так сильны, но религиозных фанатиков тоже хватает. Спрашивается, что делать? Ответ – искать ведьму. Но настоящую ведьму. Такую же, как полукровка Матильда, а не ложно обвиненную в колдовстве по доносу завистливых соседей женщину. Проблема в том, где ее найти. Настоящая ведьма свои способности не афиширует и в случае чего предпримет радикальные меры для своей защиты… Тут Мэттью злорадно усмехнулся. Если бы его мысли услышали священники или кто еще, то сомнений в том, что мистер Каррингтон продал душу дьяволу, у них бы не возникло. Благодаря планомерной и последовательной работе служителей церкви, проводимой с ним в детстве и отрочестве и направленной на «изгнание бесов», у Мэттью выработалась стойкая неприязнь ко всем, кто вещал от имени Господа. И он критически относился ко всем церковным догматам, хотя веру в самого Господа и не отрицал. Просто считал, что «слуги божьи» занимаются исключительно собственной наживой и обеспечением личной власти, но уж никак не являются посредниками между Всевышним и людьми, нагло присвоив себе это право. А раз так происходит, то значит Всевышнему на это наплевать. В таком случае, Мэттью Каррингтон тоже имеет полное право наплевать на священников и действовать по своему усмотрению. В том числе и по отношению к ведьмам. Впрочем, здесь его позиция не очень расходилась с официальной линией церкви. Парадоксальность законодательства большинства стран Европы была в том, что быть ведьмой не запрещалось. Преследовались лишь неправедные деяния ведьм. Чем и воспользовался Иоганн Кеплер на судебном процессе своей матери, против которой были выдвинуты обвинения в колдовстве. Но Кеплеру очень повезло, обычно доказать отсутствие злого умысла было практически невозможно. Поэтому Мэттью вполне допускал за ведьмами право на существование и не видел в их любых деяниях ничего плохого. Разумеется в том случае, если это было в его интересах. А кому они там поклонялись на самом деле – Господу или Сатане, его нисколько не волновало. Творчески подходя к религии, он считал, что раз Господь допускает подобные вещи, то значит, это ему вполне угодно. А если так, то зачем копья ломать?