Оглянись на бегу - [8]

– Готово? – промурлыкала Мег, отнимая руку от глаз и бросая на него томный взгляд.

– Думаю, да. – Блейк откинул со лба черную прядь и опустился на стул рядом с ней. Волосы его всегда были растрепаны и лезли в глаза – но это придавало Блейку Синклеру особое очарование. Лицо, словно высеченное из камня, могло бы показаться хищным, – если бы не добродушная улыбка, не глаза, лучащиеся юмором и неисправимым жизнелюбием. Этот-то контраст и привлекал Мег.

Она прерывисто вздохнула, и вздох этот сказал Блейку больше, чем мог бы открыть самый проницательный взгляд в ее глаза. Он рассмеялся – так добродушно и открыто, что Мег едва не расхохоталась в ответ, хотя ничего смешного не видела. Ее сладко волновало то, что, может быть, сейчас произойдет между ними. Сквозь расстегнутый ворот она видела вздымающуюся грудь Блейка – мощные мускулы, кожу цвета миндаля. Прикрыв глаза, она вдыхала волнующий запах его одеколона. Мег призывно приоткрыла губы – но поцелуя не последовало, и она заговорила:

– Я слышала, вы – настоящий художник.

– Серьезно? – улыбнулся Блейк. Он легонько потянул за край простыни, в которую завернулась Мег. Простыня скользнула вниз, обнажив грудь и маленькие тугие соски – Блейк знал, что затвердели они вовсе не от холода, – великолепную талию, пышные бедра, и наконец – полоску пурпурного шелка, едва прикрывающую то, что по праву принадлежит только ей.

– Красиво, – вымолвил он наконец.

– Спасибо.

Бесстыдная, соблазнительная, гордая своей красотой… Однако пора за дело.

– Думаю, вы и продукция нашего клиента друг другу подойдете. – Блейк достал из коробки атласное покрывало. – Блестящая женщина и блестящее постельное белье.

– Очень мило, – прошептала она.

– Рад, что вам нравится. А теперь, – деловито заговорил он, хотя в глазах светилась улыбка, – я, как режиссер и оператор, обязан объяснить, какова ваша роль в этом спектакле.

Мег кивнула – она была на все согласна. Блейк набросил на нее прохладное, приятно щекочущее кожу покрывало и наклонился, располагая его красивыми складками. Он не поднимал головы, но знал, что Мег смотрит на него, не отрываясь.

– Вы – изнеженная аристократка, – заговорил он, сам не зная, к кому обращается – к ней, к себе или к музе – а Блейк верил, что на свете есть муза фотографии. – Вы, обнаженная, нежитесь под покрывалом, вспоминая о недавних любовных ласках. – Его руки скользнули по покрывалу. – Камера будет двигаться от ступней вверх, к коленям, бедрам, животу… – Руки Блейка следовали за словами, пока, поднявшись к бедрам, не нащупали что-то лишнее. Тоненькое, легкое, почти неощутимое – но лишнее.

Блейк нахмурился – и, казалось, стал еще красивей.

– Это надо снять.

– Их же не видно… – возразила Мег.

– Человеческим глазом – может быть. Но камера – другое дело. – Просунув руки под покрывало, Блейк нащупал тоненькие трусики и потянул их вниз – дальше, дальше, пока благоухающий шелковый лоскуток не оказался у него в руках.

– Действительно, так гораздо лучше, – промурлыкала Мег, с удовольствием потягиваясь под покрывалом. – Но мне холодно, а если камера зафиксирует мурашки…

Нежно улыбаясь, она положила ладони Блейка себе на грудь и потерла ими затвердевшие соски. Блейк наклонился, приблизил губы к ее жаждущим губам. Лицо его не изменилось – лишь потемнели и словно стали глубже глаза. Он думал о том, как любит свою работу.

И в этот миг дверь распахнулась, и вместе со струей холодного воздуха в студию ворвалась Дейни Кортленд.

– Блейк, ты здесь? Не хочу отрывать тебя от работы, но ты просто представить не можешь, что со мной случилось…

Не успел Блейк опомниться, как она плюхнулась в шезлонг рядом с Мег. Та недовольно фыркнула.

– Извините, – пробормотала Дейни, бесцеремонно отодвигая обнаженную красавицу, затем уперлась локтями в колени, а подбородок положила на скрещенные руки – ее любимая поза.

– Мне надо с тобой поговорить.

Мег открыла рот от изумления. Тем временем опомнившийся мистер Эрскин рванулся в студию, а Регина вцепилась в него, словно сторожевой пес. Оба они орали друг другу что-то оскорбительное. Как хозяин студии, Блейк обязан был прекратить этот содом. Что он и сделал.

– Завернитесь. – Он бросил Мег покрывало, шлепнул ее по заду, а затем протянул руку Дейни.

Глава 4

Красивые и умные, юные и нетерпеливые. Блейк и Дейни. Созданные друг для друга. В то время она работала помощником по финансам – находила компромисс между дорогим товаром и скупыми клиентами. Блейк был начинающим, но уже известным фотографом. Он сверкнул своей убийственной улыбкой, он невзначай коснулся ее руки, показывая особенно интересный снимок, он пригласил ее пообедать в голландский ресторан – но, честное слово, она влюбилась бы и без этого.

Дейни не сомневалась, что через несколько лет Блейк превратится в легенду. Тогда даже мимолетное знакомство с ним проложит ей путь наверх. И потом, если она не пожалеет сил и хитрости, чтобы заключить с ним контракт, глядишь, титул «помощник» сменится на что-нибудь более приличное. Так оно и случилось, а деловые отношения тем временем переросли во что-то гораздо большее…

Они поженились и рука об руку начали восхождение к вершинам Мэдисон-авеню. Оба работали не покладая рук, но Блейк шел в гору быстрее Дейни. Она ползла, цепляясь ногтями за каждый камень, а этот баловень судьбы легко, словно шутя, перескакивал с уступа на уступ. И однажды она поняла, что не может с ним жить. Она любила его больше, чем когда-либо, понимала, что завидовать успехам собственного мужа смешно и глупо, – но ничего не могла с собой поделать. На горизонте замаячил призрак Питера Кортленда… и она ушла. Ушла, хотя и Блейк, и собственное сердце умоляли ее остаться.