Оглашенные - [18]

«Промышленный пустырь» оказался не столь велик, как показалось вначале. Еще несколько минут ходьбы – и дорога пошла резко вверх, на холм. В глаза брызнула свежая киевская зелень. Показались жилые пяти-девяти этажные домики, магазинчики, офисы. Вздохнули с облегчением.

– Ура – сказал повеселевший Михаил. – Выходим в цивилизацию.

Минут через десять-пятнадцать мы увидели долгожданное метро. А еще через несколько часов поезд уносил нас прочь, из столицы «незалежной» Украины.

В поезде, под бутылочку хорошего сухого вина раз за разом прокручиваем наше последнее общение в Китаевской Пустыни. Все хорошо, и можно только порадоваться за бывшего тусовщика и сатаниста Кутерьму, взявшего на себя бремя нелегкого монашеского служения. Все отлично, если б… если б не ИНН.

Ну откуда такое устойчивое убеждение, что принятие ИНН автоматически, магически лишает человека Образа Божьего?! Получается, судимся уже не за нравственные дела, не за Добро или зло, не за грехи, не за вольное отречение от Бога, а за какие-то внешние знаки, цифры, амулеты.

Михаил говорит, что истерия вокруг ИНН – не больше, чем обыкновенный человеческий страх. Мол, караул, власти, силы мира сего нас опять посчитали. И пронумеровали…

– … Это что же получается, – доносится до меня возмущенный голос Михаила, – принял ИНН – и все, как проклятый. В храме от тебя, как от чумы, сторонятся. Как от змея. Ну ладно бы там подобные вещи среди неграмотных бабок ходили. Но среди монахов! Нам что, больше заняться нечем? У нас Церковь на Украине скоро автокефальной станет. Скоро благодать и без ИНН из наших храмов уйдет. А мы все с ветряными мельницами сражаемся…

Тут меня «осеняет»:

– Михаил! Знаешь, что мне все это напоминает?

– Что? – спрашивает меня Михаил, раскрасневшийся от вина и ораторского искусства.

– Ну, все эти разговоры, там, принял ИНН – и спастись уже никак не возможно… Так вот, напоминает мне все это учение «Богородичного Центра» о семени змея. Помнишь, я тебе рассказывал.

– Так вот, если поменять «детей змея» на иэненщиков, получается следующее: есть святые, есть обычные грешники рода Адамова, а есть проклятые, не подлежащие спасению, иэненщики. Все те, кого пронумеровали. 

– Точно, – хлопает Михаил себя ладонью по лбу. – Это что ж получается… хотя, казалось бы, при чем здесь «Богородичный Центр», при чем здесь «семя змея»?!

– Кто его знает, может, и не при чем, – задумчиво тяну я, на меня опять наваливается нечто вроде мистической депрессии. – Кто его знает, может, это мы вместе с нашим священноначалием и богословами ошибаемся. Может, правы духоносные старцы, о которых Ахилла говорил.

– Допустим, ИНН еще не печать антихриста. Но, может, преддверие этой самой печати. Может, действительно, принятие ИНН – первый шаг к печати антихриста? Потом, скажем, будет второй шаг, там, пластиковые паспорта, потом третий – микрочипы под кожу. И не заметим, как саму печать примем.

– А? Михаил! Где гарантия, что мы остановимся, сделав второй, или третий шаг? А вдруг отречение от Христа будет тихим и незаметным, будничным таким. А?

– Не пугай, – устало отвечает Михаил, – так мы совсем заблудимся. Ведь если наши церковные начальники и богословы заблуждаются, то где тогда вообще Церковь-то? И во что мы тогда верим? В Бога Всемогущего, или во всемогущие козни антихриста? И что значит незаметное отречение от Христа?

– Ведь если, например, чипы начнут на правую руку ставить, то это любому христианину ясно, что все, это уже печать. А пока всего этого нет, ни печати на правую руку, ни мирового правителя, то и нечего себе голову забивать ветряными мельницами, – устало вздыхает Михаил. – Давай лучше выпьем.

– Давай, – соглашаюсь я.

Допили вино. У Михаила внезапно разболелась голова. Разговор наш расстроился. Да и так, по-моему, сказано все. Добавить нечего.

– Давай спать, – говорю я Михаилу. – Все равно наше противостояние окончено.

Часть II: Политика

Куда жить?

Оказывается, все мои греховные падения, вся неразбериха в моей духовной жизни только оттого, что я бегаю от Креста, предназначенного мне Богом. Это мне сказал отец Леонид еще полгода назад.

Вот главная причина, что не дает мне стать Воином Христовым! Ибо взять Крест – это значит мужественно принять свою жизнь такой, какая она есть, без всяких фантазий по поводу себя, любимого. И из этой обыденной, серой, неустроенной жизни научиться взывать к Богу, побеждая именем Божиим свои греховные страсти.

С каждым своим падением убеждаюсь, насколько прав отец Леонид.

В двадцать первый век я вошел со смутным, но огромным ощущением Русского Мира, как мира Православного. И с твердым убеждением, что наконец-то обрел почву под ногами. Однако мало что изменилось в моей жизни. Окончились крестные ходы, молитвенные противостояния, поездки, тусовки, и я обнаружил себя там же, где и был. У «разбитого корыта».

С работы пришлось уволиться (участие в антипапских крестных ходах не есть уважительная причина). Все лето нахожусь в подвешенном, полуреальном, жалком состоянии.

От участника антипапских крестных ходов не осталось ничего. Киев, Лавра, папа, Симоненко, Китаевская Пустынь, иеромонах Ахилла – все это вспоминается, как сон…