Огарева, 6 - [37]

2

Пименов даже чуть вздрогнул, когда Костенко, ознакомив его с заключением экспертизы — «запоры и решетки на окнах хранилища фабрики в полном порядке, меры охраны соблюдаются неукоснительно», — достал вторую папку, толстую, состоящую из доброй сотни листов, и сказал:

— А здесь у нас экономическая экспертиза, товарищ Пименов. Вот мне и хочется уточнить с вами ряд вопросов. Если мы все успеем оговорить, сегодня же можете возвращаться домой.

— Да разве за день все эти документы просмотришь, товарищ Костенко?! Тут недели — и то не хватит.

— Видите ли, — вступил Романов, — нас интересуют только результативные данные, в мелочи вдаваться нет смысла.

— Это товарищ Романов, — пояснил Пименову Костенко, — он экономист, помогал нам в проведении экспертизы. Вы не возражаете, если он нам и сейчас поможет?

— Да, господи, чего ж возражать-то?! Пожалуйста, пусть помогает. Вы, товарищ Романов, экономист по какому профилю?

— По широкому, товарищ Пименов, по широкому.

— Тоже сотрудник?

— Я кандидат экономических наук, моя тема — «Использование производственных мощностей».

— «Вот оно, — понял Пименов, — копают, бесы, копают. Только б он меня домой отпустил, только бы отпустил!»

— Пожалуйста, здесь об ответственности за дачу ложных показаний подпишитесь, — сказал Костенко, — и начнем. Как бы это точней вопрос сформулировать, — он обернулся к Романову, — по поводу станков?

— Видите ли, товарищ Костенко, — чуть откинув голову и прикрыв глаза, ответил Романов, — меня, как эксперта, интересует: известна ли директору завода мощность поступавших к нему станков?

— Так и сформулируем. Пожалуйста, товарищ Пименов.

— А я чего-то не пойму, товарищ Костенко, зачем вам это? Не пойму я, какое это отношение имеет к тем камешкам, которые вы мне показывали?

— Камни пропали с вашей фабрики, не так ли?

— Точно так.

— Вот нас и интересует все относящееся к вашей фабрике: если, как вы утверждаете, из складских помещений нельзя было похитить камни, если в хранилище имели доступ только проверенные люди, то мы теперь вынуждены пойти по всем линиям поиска. Вопрос понимаете?

— Чего ж его не понимать? Конечно, понимаю. Как же директору может быть неизвестна мощность станка? Если б я был белоручка какой или там ученый, а то я сам от станка.

— Что-то вы в лирику ударились, товарищ Пименов! — Костенко заставил себя улыбнуться. — Впервые это у нас с вами. Итак, производственные мощности станков вам были известны?

— Конечно.

— И вы знали производственные мощности всех тех новых станков, которые приходили на фабрику?

— Да, знал.

— Вы связывали производственные мощности новых станков с планами выпуска продукции?

— Этим занимался отдел.

— А вы?

— Я доверяю моим сотрудникам.

— Видите ли, — включился Романов, — эти вопросы не могут не волновать и меня, экономиста, особенно в связи с проводимой реформой. У нас часто руководители выпрашивают себе станки «с запасом». Но при этом такие руководители и план составляют «с запасом».

— Как же без этого! — Пименов ухмыльнулся. — Запас карман не тянет.

— Тогда я ничего не могу понять, товарищ Пименов. Учитывая все входящие показатели, производительность труда на вашей фабрике и в сопредельных с ней мастерских должна была увеличиться на шесть процентов. А увеличилась она всего на полтора процента. Как это объяснить?

— А кто эти шесть процентов вывел?

— Экономисты, — сказал Романов. — Проверили на ЭВМ.

— Вот когда нас ЭВМами снабдят, и мы так будем считать. А пока мы на счетах расклад ведем, и это не только на моей фабрике — стоит вон «Правду» открыть, — все время об ЭВМ вопрос поднимают!

— Тут вы правы, — согласился Романов, — это общая беда, спору нет.

— Вот вы бы, экономисты, нам и помогли. Мы проезд оплатим, и дом для приезжих у нас великолепный, приехали бы к нам на месяц-другой, научили бы уму-разуму.

— У меня еще один вопрос, — перебил Костенко, — новые станки к вам стали прибывать три года назад, а план реконструкции вы когда сделали?

— Хороший хозяин всегда загодя готовится, товарищ Костенко.

— Значит, три года назад у вас уже был готов план реконструкции?

— А как же! Конечно.

— Можно будет с ним ознакомиться?

— Он в голове у нас был, этот план, в голове, товарищ Костенко.

— Тогда неясно, на каком же основании вам отпускали уникальные станки? Разве под мысли, даже самые интересные, у нас станки отпускают?

Романов поправил:

— Выделяют, Владислав Николаевич. Про станки говорят «выделяют». Отпускают розничный товар. Фондовый товар выделяют после соответствующего решения плановых организаций.

Костенко был убежден, что Пименов давно ждал вопроса о том, кто выделял ему станки, и загодя приготовил ответ. Поэтому Костенко решил нанести неожиданный удар:

— А что с Налбандовым?

— Чего?

«Оп! Вот он и дрогнул. Растерялся, передовой директор. Значит, я верно шел. И дальше надо будет идти по двум направлениям. И он выведет меня и на Налбандова, и на проскуряковскую смерть, — подумал Костенко, доставая сигарету. — Так и пойдем с ним».

— Владислав Николаевич, — пропел Романов. — Если вы позволите, я пойду, у меня совещание назначено.

— Да, да, благодарю вас, Василий Силыч.

«А чего ж ты кандидату наук пропуск не отмечаешь? — подумал Пименов, посмотрев вслед Романову. — Все. Обложили, бесы».