Официальное заявление - [28]

― Ты очень умная, обаятельная, трудолюбивая молодая девушка. Одна из лучших, с которыми мне доводилось работать. Я не могу понять, что что-то подобное может сдерживать тебя от достижения поставленных целей. Честно говоря, думаю, это возможность увидеть, чего еще ты можешь достичь.

― Что вы имеете в виду? ― осторожно спросила Лиз.

― Ты хочешь быть редактором крупной газеты. Ну, один шанс утрачен. Что теперь ты собираешься делать? Когда одна дверь закрывается, открывается другая, ― сказала профессор Майрес. ― Я не собираюсь ставить на тебе крест только потому, что после весенних каникул ты не сможешь поехать в Нью-Йорк, или не дать тебе получить высшее образование в журналистике только потому, что у тебя нет работы журналистом. В жизни есть намного большее, чем твоя работа и карьера. Кто знает. Может, ты найдешь что-нибудь еще, что тебе понравится.

Лиз знала, что это звучало логично, но на ее сердце было слишком тяжело, чтобы проникнуться этим.

― Ты уже сдала GRE [4]? ― спросила профессор Майрес.

― Да, ― сказала она, кивая.

Она сдала высший университетский экзамен в прошлом семестре по просьбе профессора Майрес. В тот момент жизни у нее не было намерения посещать аспирантуру, но баллы были действительны в течение нескольких лет, было бы неплохо иметь такое про запас.

― Если ты заинтересована, возможно, я могла бы сделать пару звонков, и посмотрим, может у меня получится добиться, чтобы тебя приняли в программу для выпускников. Тебе было бы интересно воспользоваться этим в качестве плана Б?

Настроение Лиз немного улучшилось. План А. О, Боже, она не осознавала, пока профессор Майрес этого не произнесла, сколько всего она вложила в первый план. Без которого, она чувствовала себя опустошенной.

― Да, ― ответила Лиз, за доли секунды приняв решение. ― Если вы не возражаете сделать пару звонков, я бы предпочла поступить на аспирантуру.

― Тогда решено, ― сказала профессор Майрес.

Лиз поднялась, чтобы идти, но затем остановилась и повернулась к своему наставнику.

― Мэм?

― Да, Лиз?

― Почему вы для меня это делаете? Коллоквиум, стажировка, «Нью-Йорк Таймс», а теперь аспирантура. Я это ценю, но я просто не понимаю, почему вы так сильно мне помогаете?

Профессор Майрес сняла свои очки.

― Потому что ты делаешь это для себя. Ты сворачиваешь с пути, для того, чтобы стать лучше, и ты делаешь это исключительно хорошо. Я бы хотела клонировать тебя, хотя бы только из-за твоей рабочей этики. На самом деле, ты выходишь за грани возможного, и от этого мне тоже хочется выйти за грани возможного ради тебя. Потому что такая как ты, Лиз, заслуживает большего, чем брать вынужденный временный отпуск и получать отказ в работе.

Лиз слегка ошеломленно уставилась на профессора Майрес. Было таким облегчением услышать, что кто-то по-настоящему верит в нее и не осуждает за ее поступки. От этого мир стал казаться лучше, легче, свободнее, и стоящим того.

Прежде чем выйти за двери, она улыбнулась профессору.

― Спасибо вам…Линда.

Тень улыбки закралась на лице профессора.

Глава 10 Словно во сне

В пятницу во второй половине дня Лиз, с Викторией и Дэниелом прилетели в Вашингтон. Они получили подтверждение от секретаря Брейди, что за ними приедут и заберут из зала ожидания, и попросила их дождаться сигнала.

Она была рада, что Виктория и Дэниел получили разрешение посетить кампус Университета Джона Хопкинса, потому что так, они могли поехать с ней. Весь полет Виктория притупляла переживания Лиз на счет перелета, не переставая шутить.

Впервые она будет вместе с Брейди, после того как они решили возобновить их отношения. Конечно, у них было пару дней после этого, но у него имелось несколько недель, чтобы изменить свое решение. Не то, чтобы она думала, что он это сделает. Ему бы лучше отрицать все обвинения в свой адрес, и позволить их истории утихнуть, чем признать ее. Это было мучительное чувство. Возможно, это был результат покровительственного влияния Хизер. А возможно, это было врожденное.

В любом случае это довело ее до края. И то, что Брейди не приедет за ней лично, ситуацию не улучшало. Она с первого дня знала, чего требует его карьера, но она по-прежнему не хотела уступать.

Высоко в облаках самолет подлетал к Вашингтону, мегаполису Округа Колумбия. В вечерней темноте были видны яркие огни города. Где-то там, внизу, был Брейди. Она слегка подскакивала в своем кресле, когда они пошли на спуск. Она всю неделю с нетерпением ждала этой поездки, и она не могла выбраться из своего места достаточно быстро, когда они приземлились в Национальном Аэропорту Рейгана.

― Почему бы тебе не расслабиться? ― пожаловалась Виктория. ― У тебя не получится выйти отсюда быстрее, и Брейди даже не встречает тебя.

― Ой, Викки, ― произнесла Лиз. ― Не нужно сыпать соль на рану.

― Ладно, Лиззи, ― подразнила Виктория.

Лиз замерла. Ей не понравилось то, что Виктория использовала прозвище, которое придумал Хайден. Ей действительно нужно было быть более внимательной, называя ее «Викки», но было сложно бороться с привычками.

Ей нужно было выбросить Хайдена из головы до того, как они приземлятся.

― Хватит, ― произнес Дэниел, обнимая Викторию за талию. ― Никаких драк в самолете, Викки.