Офицеры - [34]

— Советую скинуться на бутылку хорошего коньяка для Подшибякина. Он спас ваши задницы. Правда, и лечить вас времени уже нет. Вы отбываете в командировку.

— Афганистан? — спросил Шуракен.

— Африка. Президент республики Сантильяна обратился к нашему правительству с просьбой предоставить инструкторов и военных специалистов… — Командор открыл папку, лежавшую на столе, и показал Ставру и Шуракену дипломатический документ, украшенный замысловатой гербовой печатью, — «…для подготовки молодых сантильянцев к защите завоеваний революции на основе чувства патриотизма». Вот этим вам и придется заняться.

Ставр и Шуракен с недоумением переглянулись.

— По-моему, тут нужны комиссары, — уточнил Ставр.

— Старший военный советник полковник Ширяев изложил суть дела более конкретно. Под его руководством вам предстоит заниматься подготовкой универсального подразделения по борьбе с терроризмом. Согласно рапорту Ширяева, — Командор стал зачитывать какой-то документ, — «…захват заложников и сжигание посредством огнеметов жилищ вместе с их обитателями — обычная тактика недовольных правительством групп, возглавляемых бывшими военными и уволенными чиновниками».

— Ни хрена себе у них там чиновники! — заметил Шуракен.

— Даю три дня на устройство личных дел. Затем явитесь в стационар санчасти, вам сделают все поЬ ложенные прививки. Пока будете там валяться, ознакомитесь с фактурой по сепаратистским группировкам в Сантильяне. Их натаскивают инструктора из ЦРУ. Есть такое понятие — война для профессионалов. Это будет ваша первая война.

— На какой срок мы туда отправляемся? — спросил Шуракен.

— На три года.

Ответ ошеломил Гайдамака. Все, что он с надеждой планировал, чего желал от будущего, летело в тартарары. Женя, его любовь к ней, их возможный брак сейчас превращались в фантом, все отдалялось на три года, а то и дольше — кто знает, дождется ли его Женя? Шуракен растерянно смотрел на Командора.

Ставр же удовлетворенно кивнул. Открывалась новая глава в сюжете его жизни.

…— Три года? Целых три года… — так же, как и Саша, Женя была потрясена этой новостью, когда друзья приехали к ней в общежитие проститься.

— Ты же сказала Сане, что хочешь подумать, — видишь, как все сложилось. Теперь у тебя есть время хорошо подумать и решить, — слегка съязвил Егор.

Женя, избегавшая прямо смотреть на него, теперь резко повернулась к возлюбленному:

— Если бы вы не уезжали, я бы ни за что не простила. Я бы даже разговаривать с тобой не стала.

— Женя, я не хочу, чтобы мы расставались вот так. В конце концов, что я такого сделал? Я всего лишь встретился со старыми друзьями.

— Ты наврал нам с Сашей. Как будто мы тебе навязывались. А друзей твоих я видела, особенно ту… — Женя вдруг заметила взгляд Гайдамака и осеклась. — Саша, прости, я дура и не о том сейчас говорю.

— Женя, поверь, для всех нас очень важно, чтобы ты дождалась нас. Три года не такой уж большой срок. Ты даже институт не успеешь закончить, — увещевал девушку Саша.

Женя посмотрела на друзей. Они снова стояли рядом плечом к плечу, хотя на лицах все еще красовались следы того поединка.

— Конечно, я буду вас ждать, — пообещала она. — Возвращайтесь скорей.

ЧАСТЬ 2

1

Старший военный советник полковник Ширяев, Советник, ехал в аэропорт, чтобы встретить фивийского торговца оружием Аль-Хаадата. Ливиец рассчитывал договориться о закупке партии «Калашниковых», гранатометов и боеприпасов к ним. Перед Советником стояла задача наиболее выгодным дая себя образом устроить сделку между Аль-Хаада-том и генералом Агильерой.

Подъезжая к аэропорту, Советник по мобильному телефону связался с диспетчерской службой, и ему сообщили, что интересующий его самолет должен приземлиться через несколько минут. Чернокожие охранники в тропическом камуфляже открыли створки ворот и формально, без особого рвения, встали по стойке «смирно», пропуская «мерседес» русского военного советника.

На ближайшей к воротам стоянке разгружался бельгийский «Боинг» с надписью «UN world food».

Процесс был в самом разгаре: толпа чернокожих подростков набросилась на кучу тюков с «гуманитаркой» и со страшной силой растаскивала банки и коробки, вывалившиеся из распоротых бритвами упаковок. Солдаты, охранявшие «Боинг», прекратили чесать яйца и принялись шмалять по ворью из пистолетов. Подростки бросились наутек, утаскивая то, что удалось схватить. Один из них — одноногий — проворно закинул себе на хребет мешок с мукой. Орудуя костылем и одной ногой, он семимильными прыжками понесся едва ли не впереди всех. Американские консервы, пачки швейцарских гондонов и рваные упаковки с розовыми детскими пеленками валялись по всей бетонке. Кому они здесь нужны? Стерильными детскими пеленками и женскими гигиеническими пакетами местные приспособились вытирать лобовушки автомобилей.

Советник поставил машину в горячую тень, отбрасываемую редкими низкими пальмами и пыльными акациями. Окна были плотно закрыты, кондиционер пахал на полную мощность.

На Советнике был легкий светло-серый костюм и безупречно свежая белая сорочка с галстуком под цвет пиджака. В отлично пригнанной наплечной кобуре висел «Макаров», а на пассажирском кресле лежал пистолет-автомат «узи», который он всегда брал с собой, когда ездил без охраны. Советник был человек среднего роста, разменявший пятый десяток. Выглядел он прекрасно: приятное загорелое лицо, непринужденная поза, на руле лежали ухоженные, интеллигентные руки. Глаза были сероватые, спокойные, с легкой завесой юмора, которая, однако, хорошо скрывала работу мысли. Советник представлял интересы России в африканской республике Сантильяна, где правил диктаторский режим клана Агильера.