Офицеры - [14]

— Вы переводчик Михаила?

— Да. Афганцы звали его Мансур.

— Не исчезайте, пока мы подробно обо всем не поговорим. Я должен понять, что произошло.

— Что произошло? Ничего особенного — просто нас послали на верную смерть.

Выяснив, что убит не только советник, но и командир подразделения афганцев, Командор принял на себя руководство остатками десантной группы. Отряд двинулся по едва заметной тропе, петляющей среди камней и кустарника. Четверо афганцев несли на плащ-палатке тело советника. Через час вышли к реке. Теперь предстояло переправиться на другой берег. Бойцы залегали за укрывшими их камнями и осматривали открытое пространство и противоположный склон ущелья.

— Переправьтесь на ту сторону и займите позицию. Прикроете группу на переправе, — приказал Командор Ставру и Шуракену.

Напарники осторожно спустились к реке и вошли в воду. Река была неглубокая, но очень быстрая. Стремительный поток несся по валунам, бурлил и пенился.

Командор и афганцы прикрывали парней, контролируя пространство по другую сторону реки. Командор вдруг заметил какое-то движение среди камней и кустарника. Лишь только моджахед в засаде на другом берегу поднял голову, чтобы выстрелить, как Командор поймал его в прицел автомата и нажал на спуск. Убитый моджахед скатился по склону, вызвав небольшой обвал мелких камней. Тут же все пространство ущелья заполнилось грохотом бешеной стрельбы.

Ставр и Шуракен, уже успевшие выбраться из реки, бросились вновь под прикрытие валунов. Им оставалось только чертыхаться, слушая грохот стрельбы. Бой, однако, оказался скоротечным. Потеряв несколько человек убитыми, моджахеды прекратили стрельбу и стали отходить. Командор и афганские бойцы перебрались через реку и начали прочесывать склон ущелья, чтобы не оставлять противника у себя за спиной. Ставр и Шуракен присоединились к ним. Стремительными бросками, почти стелясь по земле, они перебегали от укрытия к укрытию и замирали там, высматривая цель.

Ставр сделал рывок к обломку скалы, поверх которого рос какой-то колючий мелколиственный кустарник. Это место выглядело отличным укрытием. Ставр осмотрелся и сделал осторожное, бесшумное движение вперед, намереваясь обогнуть скалу. И тут он наткнулся на моджахеда.

Молодой афганец был тяжело ранен и потому не смог уйти с другими. Очевидно, он рассчитывал отлежаться в кустах и дождаться, когда уйдут коммандос и за ним вернутся свои. Несмотря на рану, автомат он держал в руках, и в нем было еще достаточно жизненной силы и ненависти, чтобы убить.

Ставр застыл в ступоре. Он смотрел на направленный на него почти в упор ствол автомата и на лицо афганца. Афганец тоже смотрел в глаза Ставру.

В это мгновение их как будто связал напряженный до предела нерв. Каждый видел в зрачках другого свою смерть.

Ставр выстрелил.

Пуля попала моджахеду в лоб. Не выпуская из рук автомата, он завалился на куст. Шуракен резко обернулся на выстрел Ставра и одним броском оказался рядом с другом. Он перевел взгляд с убитого моджахеда на Ставра, оценивая ситуацию, осознавая, что друг был на волосок от смерти.

— Ты успел, — сказал Шуракен.

Ставр не слышал его. Он смотрел на моджахеда, осваиваясь с мыслью, что все это реально — он убил человека.

— Почему он не выстрелил?.. — с усилием произнес он. — Не понимаю, почему он не выстрелил?..

Командор, бесшумно возникший радом с ребятами, наклонился и взял из рук убитого автомат. Осмотрев оружие, он показал Ставру, что патронник автомата пробит пулей.

— Вот поэтому.

Командор внимательно и странно посмотрел на Ставра.

— А у тебя есть военное счастье, — сказал он. Группа спустилась вниз по ущелью и вышла на дорогу Здесь их ждали два бэтээра. Афганцы подняли на броню бэтээра завернутое в плащ-палатку тело советника.

Взревели двигатели, выбросив струи выхлопных газов, и бэтээры двинулись вперед по узкой каменистой дороге. Ставр и Шуракен сидели на броне последнего из них. Они всматривались в отдаляющиеся фигуры афганских спецназовцев, стоявших на дороге, глядя вслед уходящим машинам. Это были люди войны — рослые бородатые мужчины, и их позы выражали силу и достоинство настоящих воинов. Фигуры бойцов были уже почти неотличимы одна от другой, расстояние соединило их в единое целое. Их заволокло шлейфом седой пыли и сизых выхлопных газов, тащившимся за бэтээрами.

Выполнив тяжелое поручение Командора доставить тело советника в морг, Ставр и Шуракен шли мимо госпитальных палаток, поставленных на берегу реки. Шуракен еще никогда не видел Ставра таким угрюмым. А Ставр чувствовал себя совершенно разбитым, его сотрясала внутренняя дрожь, как будто тело было поражено вирусом какой-то острой и внезапной болезни. Он слишком отчетливо вдруг стал ощущать то, что умозрительно знал всегда: он, а не вообще человек, — смертен. Все, что происходило с ним сейчас, в эту вот минуту, уже могло не случиться. Могло не быть солнца, реки, выгоревших почти добела госпитальных палаток, как нет ничего для того парня, в лоб которому вошла выпущенная им пуля.

Ставр остановился, чтобы закурить. Шуракен щелкнул зажигалкой, поднес огонь к его сигарете, потом закурил сам. Мимо них прошел санитар с охапкой окровавленного тряпья, в котором еще можно было узнать солдатскую форму. Санитар бросил свою ношу в мусорный бак. Ставра передернуло.