Офицерский гамбит - [11]

Они по-прежнему умели сойтись в одной точке Вселенной, пусть только мыслями, все равно это было единство. Ах, Аля, Алечка! И Артеменко поглотила волна умиротворяющего спокойствия.

Глава вторая

(Киев, май 2006 года)

1

Алина Константиновна Трегубова являла собой совершенный тип русской женщины, обладающий феноменальным, исконно славянским диапазоном мировосприятия. При необходимости она была способна предстать и утонченной красавицей, поражающей мужчин сакральной, почти монашеской покорностью, и агрессивно-деятельным менеджером, с завидной проницательностью указывающим на решение той или иной задачи. Причем обладала она редким, изумляющим чутьем по поводу места и времени смены своих бесчисленных, многогранных образов. В ту пору, когда Алексею Сергеевичу выпало работать с Алиной Константиновной, ей минуло тридцать семь – возраст, в котором женщина уже часто отмечена печатью мудрости, а умелое использование современных технологий все еще позволяет ей выглядеть шикарно. Алина Константиновна, кроме того, могла изумлять оригинальностью мышления и неподкупной одухотворенностью – теми качествами, которые привлекательную женщину делают настоящей богиней. Миловидная, с круглым русским лицом, знающим руки профессионального косметолога, она носила по обыкновению поверх брюк или платья делового покроя стильные, похожие на мантии ткани. Последние призваны были скрывать за изящными драпировками ее уже изрядно отвислые ягодицы да недавно появившиеся неприятные складки на боках. Досадные телесные перемены, впрочем, ничуть не отравляли ей жизнь, а предпочтения балахонистым, как порой говорят в России, одеяниям вполне можно было бы причислить к одному из ее многочисленных талантов. Она все еще пользовалась успехом у мужчин и слыла авторитетным сотрудником в команде, успевала осуществлять бесконечные путешествия в самые живописные точки уставшей от назойливых людей планеты, любила баловать себя изысканными блюдами японской кухни в недешевых заведениях. Но и это не все. Она довольно ловко управлялась с основательной перепланировкой более чем приличной квартиры в Москве и качественным ремонтом недавно приобретенного домика в Подмосковье, что подтверждало ее устойчивое положение на верху жизни. И даже издала любопытную книжицу – пособие по организации успешных выборов. Одним словом, она не только слыла, но и была успешной женщиной, вполне справляющейся с беспокойным началом нового тысячелетия. Единственной ее болевой точкой уж несколько лет оставалась взрослеющая дочь от давно разведенного с нею бизнесмена. Щедро обласканная с двух сторон не общающимися между собой родителями, рано научившаяся играть на желании каждого из них выпестовать любимого ребенка, к восемнадцати годам девочка являла собой взбалмошную, склонную к непредсказуемым выходкам и порокам особу. Она поступательно и незаметно от постоянно занятой матери втянулась в сомнительную компанию, рано пристрастившись к алкогольным напиткам и опасным острым ощущениям. Это некогда бархатное создание превращалось в непреклонного вампира, одновременно самопожирающего и сосущего кровь из артерий окружающих. Для матери девочка стала, как незаживающая язва, к которой мысли возвращались всякий раз, когда не были заполнены работой. Алина Константиновна с ужасом думала о новой страсти дочери: та, как это недавно выяснилось, обожала темнокожих парней. Эту душевную боль Алина Константиновна скрывала от всего мира, как могла; это был вызов судьбы ей как матери и как успешной, реализованной женщине. И не раз ей приходилось бросать работу в Киеве и, отпросившись на день, лететь в большую и шумную столицу с тем, чтобы вытащить свою заблудшую отступницу из какой-нибудь запутанной мегаполисной истории. После таких загадочных исчезновений у нее нередко появлялась новая морщинка или одна из наметившихся прежде, старательно разглаживаемая, углублялась настолько, что и руки мастера оказывались бессильными перед наступлением немилосердного времени.

Алексей Сергеевич был хорошо проинформирован о забористых деталях жизни Трегубовой, что, конечно же, облегчало ему общение. Но он не знал, когда и как Алина Константиновна стала для тайной службы «своей». Он понятия не имел, повлияли ли на ее благосклонность к ведомству его необъятные возможности по присмотру за ее взрослым ребенком, а на выбор его коллег – ее уникальная способность втиснуться в состав команды имиджмейкеров одного из известных украинских политиков. Он не знал даже, является ли Алина Константиновна офицером разведки, работает ли в рамках официально данной ГРУ подписки или вообще используется вслепую на основе эпизодической договоренности о выполняемых услугах для малопонятной государственной организации. Естественно, на выгодных финансовых условиях. Последнее казалось ему наиболее вероятным, хотя ошибиться тут можно было очень легко, особенно когда речь идет о притягательной манерной даме. Вообще Алексей Сергеевич только одну женщину на всем свете считал не коварной – свою жену. В итоге, как бывает в таких случаях, Артеменко знал о госпоже Трегубовой ровно столько, сколько ему было положено в данном конкретном случае. Впрочем, для него было достаточно, что украинский политик, который находился в зоне прямых интересов его ведомства, оказался достижим благодаря содействию не лишенной шарма Алины Константиновны. Он получил задание конвертировать недоверие этого политика к НАТО в ряд колоритных заявлений на престижных украинских телеканалах и максимально раструбить о них в российских средствах массовой информации. Фактически речь шла о проведении крупной информационной операции на подготовленной и хорошо удобренной почве. Работа по противодействию вступления Украины в этот военно-политический блок теперь уже была развернута по всему фронту, – Артеменко не знал, скорее, чувствовал это по растущей волне активности политиков, чиновников, политологов, академических ученых. То, что его деятельность в Украине вступила в основную фазу, Алексей Сергеевич чувствовал и по соотношению времени пребывания в Киеве и Москве. Время свободного перемещения от одного города к другому завершилось, теперь он надолго заякорился в Киеве.