Офицерская баллада - [21]

– До завтра, Ромео!

* * *

Тагиров вернул в гардероб шинель. Покосился в темный угол: там уже вовсю назревала разборка, два летчика ругались с тремя мото стрелками. Грохот музыки заглушал голоса, но по искаженным злобой лицам видно: не последний выпуск «В мире животных» обсуждают.

За колонной прятался, ожидая развязки, майор Сарана – гарнизонный комендант. Начнут драться, пар выпустят – он их вмиг на гауптвахту, в одну офицерскую камеру. К утру помирятся.

Марат продрался через набитый потными телами танцоров вестибюль. Прапорщик Петя Вязьмин топчется в обнимку с толстухой Галей из офицерской гостиницы уже полчаса подряд, хотя «медляк» давно сменился газмановским «Эскадроном». Прихватывает ее за жирные складки, а она радостно повизгивает, пытаясь придать томности поросячьим глазкам. В самой середине в несчетный раз изображает «нижний брейк» местная достопримечательность – старлей из разведбата. Восхищенные поклонники хлопают в ладоши и подбадривают разведчика, уклоняясь от непредсказуемо летающих по воздуху ног в тяжелых берцах. Лёшка Воробей что-то шепчет на ухо своей ненаглядной толстушке Леночке, и оба начинают хохотать – аж завидно становится.

Марат прошел через пьяно гудящий буфет к стойке. Перекрикивая музыку, наклонился к уставшей тетке в бывшем когда-то белым халате:

– Водки! Сто пятьдесят!

Барменша отрицательно помотала головой:

– Давно кончилась. Вино сухое осталось – «Ркацители». Будешь?

Марат расстроился:

– Дану…

Тетка оглянулась по сторонам, хитро подмигнула:

– Местное есть.

– Гадость, небось?

– Нормально, сама пробовала.

– Давай.

– Пятнадцать тугриков. Только не отсвечивай тут, отойди куда-нибудь от стойки. Посуду не забудь принести обратно.

Тагиров забрал граненый стакан, на две трети наполненный мутной жидкостью. Передернул плечами; не дыша, влил в себя половину. Потеплело.

– О! Это «чамбур»? Можно глоточек?

Марат не сразу признал продавщицу хозяйственного магазина Раечку: в боевой раскраске, с копной черных завитых волос, в розовых обтягивающих лосинах, она явно чувствовала себя неотразимой королевой дискотеки. Рядом топтался здоровенный грустный кавказец с капитанскими погонами. Кавалер умоляюще прогундел:

– Раэчка, сердце мое, тэбе хватит, да!

– Отстань, Каро. – И продолжила разговор с Тагировым: – Я тебя сразу узнала: ты с Олей Сундуковой в магазин приходил. Тимур тебя зовут?

– Марат. И я не приходил с Ольгой Андреевной, а скорее уходил.

– Какая разница? Ну, так я глотну?

– Пожалуйста. Только осторожнее – он крепкий.

Рая презрительно усмехнулась и не морщась опустошила стакан. Тагиров аж крякнул: ни фига себе глоточек!

Девица выдохнула.

– Ох, хорошо! Карапет, дорогой, принеси еще стаканчик! И молодому человеку тоже.

Капитан вздохнул, покачал головой:

– Вай, Рая! Если только вина. А молодой человэк не хочэт, я же вижу, да.

– Ладно, зануда, будь по-твоему. Неси.

Карапет-Каро ссутулился и побрел к стойке. Рая схватила Марата за руку, приблизилась, щекоча налакированной прядью щеку:

– Пошли потанцуем!

* * *

Рая танцевала лихо: невпопад музыке; очень сексуально, по ее мнению, дергаясь всем телом и бросая заманчивые взгляды куда придется. Марат, увидев растерянного капитана со стаканом, помахал ему, а когда тот продрался сквозь танцующих – сдал Раю с рук на руки и смылся, успев получить от нее полный презрения взгляд и порцию нелестных определений, самым литературным из которых было «ссыкло».

Добрался до своей квартиры, вспоминая по дороге подробности сегодняшнего дня и улыбаясь. Когда вешал парадный китель в шкаф, выгреб из карманов документы, сигареты и спички. Нащупал конверт. Ешкин кот, это же Примачука письмо, совсем забыл! Что ему надо, интересно?

Здравствуйте, товарищ лейтенант!

Или, наверно, прощайте. Скорее всего, наш поезд уже пересек границу, так что привет вам из Союза. Я не мог рассказать всего про Ханина до своего дембеля. Боялся, что это может меня задержать, а домой уж больно охота. Ну, сами понимаете… Прокурор там, допросы – оно мне надо? Так можно и до Нового года в Чойре проторчать, а домой уж очень хочется: два года – это очень долго, товарищ лейтенант.

Вы не подумайте, я ничего не хотел скрывать и ничего плохого не думал делать. Вы классный мужик, хоть и молодой еще, – не думал вас подводить или какую там подлянку кинуть.

Ханин незадолго до этого дела… ну, понимаете… Незадолго до того, как его на складе нашли, мне говорил: мол, денег сейчас срубит море и на дембель поедет королем. Говорил, что и на свадьбу с Наташкой хватит, и на мотоцикл с коляской. Я говорю: откуда такие деньги? А он намекнул, что кого-то из начальников своих поймал на воровстве. Боеприпасов и оружия. Тут серьезное дело – трибунал. Ну, он и сказал, чтобы ему дали денег, а то заложит. Теперь думаю, что его на самом деле убили или что еще подстроили – типа он сам повесился, – чтобы не застучал.

Не подумайте, что я чмо или трус какой, потому не сказал вам правду тогда когда китайцев ловили. Просто Хану уже все равно было, а мне нет. Просто очень хочется домой.

А так спасибо вам за все. Будете в Борисове – меня найдите. Вспомним, как служили.

Ст. сержант ЗАПАСА. ДЕМБЕЛЬ! Примачук. 6 ноября 1988 года.