Одуванчик: Воспоминания свободного духа - [7]

Шрифт
Интервал

Следующие несколько дней она питалась телевизионными обедами Свенсона, а моя диета состояла из консервированных бобов и кукурузных хлопьев. Ещё она таскала меня вокруг дома за волосы.

— Вы вырвите все мои волосы, — возмущалась я.

— Я не собираюсь вырывать тебе волосы, дорогая; только постарайся убраться отсюда поскорее.

Я старалась оставаться спокойной, но определённо она вырвала мои локоны с какой–то целью.

Не зная, что со мной делать, мы все втроём впихнулись в их старенький танкер, погрузив в придачу баллон с кислородом. Эти две старые кобылы высадили меня на МакКларен–Хилл.

Приют для потерявшихся детей и беспризорных оборванцев

Я совершенно не переживала за утрату внимания со стороны этих жёсткосердных сестёр. Я была счастлива вернуться в общую спальню как две капли воды похожую на ту, что была у Миссис Марч, с рядами железных кроватей и возможностью поиграть с другими детьми. Совсем по–другому, чем в материнском доме — с радостным утренним просыпанием, ни теперь ни тёмных шкафов, ни хождения на цыпочках, ни заявлений, что мне не следует делать. Там были обычные, установленные временем, обнадёживающие правила. После утреннего умывания и заправления постелей, дети выстраивались в линейку и парами шли в столовую. Алюминиевые тарелки, гора сваренных вкрутую яиц и штабеля тостов с маслом украшали длинные столы. Дни проходили весело, в игровой были целые шкафы игрушек и красивых кукол. Я мечтала остаться там навсегда.

Но однажды ночью я внезапно проснулась уже одетой от того, что меня тащат по длинному коридору по направлению к кабинету директора — меня кто–то хотел видеть. В приёмной ожидала яркая блондинка в чёрном пальто и высоких каблуках–шпильках. Я почувствовала знакомый запах её духов, заполнивший весь зал. Дама радостно улыбалась и держала в руках совершенно новую куклу. Это харизматическое явление оказалось моей дорогой эксцентричной бабушкой.

В свои сорок девять она была всё ещё оглушающеаппетитной с безупречной бархатной кожей и светящимися зелёными глазами. Её блестящий Линкольн 55–го года ждал у ворот, чтобы забрать меня отсюда.

Звали её Эвелина, но по какой–то необъяснимой причине для меня она была Мими. Всю мою жизнь Мими была моим ангелом–хранителем. Я так никогда и не узнала, как она нашла меня, но с того момента, она всегда оказывалась рядом, когда мне нужна была помощь.

Мими жила с моим дедушкой Альбертом в величественной резиденции на Голливудской равнине. Эл был высоким белобрысым немцем. У него не хватало двух пальцев, но играл буги–вуги так, как если бы они у него были. Я любила сидеть у него на коленях, когда он играл, и мне казалось, что рояль взлетал в воздух вместе с нами. Он мог своей эмоциональной музыкой заставить петь весь дом. Альберт Ньюман играл с биг–бендом под управлением Эйба Лимана и Фила Харриса. Он делал оркестровки к фильмам, снимаемым RKO и XXth Century–Fox, с участием Эла Джолсона, Фреда Астера и Бинга Кросби. Их дом был всегда открыт для музыкантов и актёров. Хорошо помню, что была просто загипнотизирована идолом гангстерских фильмов Джорджем Рафтом, перед чьим шармом, уверена, слетели трусики ни с одной хорошенькой девушки тех лет. Элегантный, безупречного стиля с проницательным взглядом его источающих опасность глаз… один из первых голливудских «плохих мальчиков». Впервые я увидела мистера Рафта за завтраком вместе с моим дедушкой в кофейне гостиницы Голливуд–Уилшир. Я влюбилась в подаренного мне от всего сердца обыкновенного пуделя. Мими сказала, что дворняжка мне не подходит, но мистер Рафт сунул мне эту чёрную бестию прямо в руки. После этого случая он никогда не приходил к нам без того, чтобы что–нибудь мне ни подарить.

Братья Маркс были постоянными гостями, и я называли их дядьями. Больше всех мне нравился дядя Харпо. Однажды дедушка взял меня на один из их благотворительных концертов, Харпо схватил меня за кулисами и посадил к себе на колени, и, пока они с дедом что–то обсуждали, я заметила в его волосах что–то, что привлекло моё внимание. Это были металлические булавки, воткнутые вокруг его темечка! Я незаметно вынула несколько, и вдруг все его кудри стали съезжать прямо ко мне в руки. Он посмотрел на меня, видно вид у меня был такой серьёзный, что он прошептал:

— О, нет, не делай этого.

И, осторожно высвободив парик из моих ручек, вернул его на место.

Дядя Харпо и дядя Чико всегда делали вид, что соперничают друг с другом: кто из них женится на мне, когда я вырасту. После серьёзных размышлений я решила, что единственным претендентом может быть только дядя Харпо, потому что он первым попросил моей руки. Моё будущее было предрешено:

когда я вырасту, стану миссис Харпо Маркс

Моя Мими — романтическая натура, к тому же обладавшая невероятным чутьём к драматическому искусству. У неё был целительский дар и поразительные способности медиума. Она посвятила меня в тайны нумерологии, чтению линий ладони, интерпретации карт Таро. Однажды она по секрету сообщила мне, что раньше мы жили на другой планете, какой, я так никогда и не узнала. Мы часто с ней уезжали далеко в лес и останавливались где–нибудь на полянке, наслаждаясь сбором лесных ягод и диких лимонов. Она читала мне и знала по памяти множество стихов. Мне нравилось вслушиваться в её любящий и мягкий голос. Особенно я любила, когда она читала мне «Одуванчика».


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.