Одолеть темноту - [22]

– Конечно, немного – магазин очень дорогой, – согласилась Марта.

– Значит, она могла запомнить пару, которая познакомилась у нее под носом. Эти девушки, по обыкновению, скучают за прилавком. А потому любое, даже незначительное событие вызывает у них интерес. Вы со мной согласны?

– Не знаю… – пожала плечами Марта. – Я не смогу ходить в магазин каждый день!

– Каждый, конечно, и не надо. А пару раз можно. Вдруг повезет? По крайней мере, вы ничего не теряете…

– Это уж точно, – вздохнула Марта, вспомнив цены на ярлыках.

– А вам, наверное, понравилась эта история? – вдруг улыбнулся он.

– Почему вы так решили? – смутилась она.

– Наверное, хотите приключений… – сказал он.

– Таких, как у вашей Зои, думаю, что нет…

– Во-первых, она давно не моя. А во-вторых, вы не можете знать, где она сейчас. Может, нашла свое счастье. А вы тут развлекаетесь, потому что скучаете…

В его словах была доля правда. Но Марту это оскорбило.

– У меня куча дел! – сказала она и, чтобы доказать это, посмотрела на часы.

– Четыре тридцать, – подсказал он.

Марта подумала: если она сейчас поднимется и уйдет отсюда первой – он станет смотреть ей вслед и, возможно, заметит, как ей идет костюм…

Но, взглянув в его странные насмешливые глаза – уголками вниз, она решила, что он бездушный бирюк, скучный и неинтересный. Неудивительно, что Зоя нашла себе лучшего.

– До свидания, – сказала она и встала со стула.

– Ну, если вы больше ничего не хотите… – с улыбкой сказал он.

Это же надо – еще строит из себя мачо: «ничего не хотите»… Какая банальность!

Она молча покачала головой и ушла.

– Я вам позвоню! – крикнул он ей вслед.

Десять лет назад

…Микки засыпает только под утро.

Рядом тихо дышит Леля. Сегодня впервые он не взял в руки прядь ее волос. И вообще отодвинулся подальше от этого дыхания, от запаха ее тела.

Его тошнит почти всю ночь, но он боится пошевелиться. Сегодня произошло самое интересное. То, о чем он мечтал давно.

За один вечер он повзрослел и почти… постарел.

Даже Леля заметила!

– Что-то с тобой не так… – сказала она, вернувшись с работы.

Еще бы! Знала бы она, сколько минут Микки простоял перед зеркалом в ванной, рассматривая свое лицо. Оно будто стало другим – от губ пролегли две морщины, совсем как у взрослых мужчин. И руки стали совсем другие, более крепкие. И взгляд…

Но как же утомляет это возмужание. Микки кажется, что он целый день разгружал вагон. А какое противное это дешевое вино! Пришлось-таки сделать несколько глотков.

Хорошо, что Жаба (она не возражала против этого прозвища) выпила его сама, не уговаривала присоединиться. И вообще была к нему равнодушна – только ела, как безумная, жевала полным ртом, раздувая щеки… Настоящая жаба!

Микки снова и снова прокручивает в голове картинки прошедшего дня.

Он все же боец! Теперь он точно знает, что ему нужно, чтобы не чувствовать себя «маменькиным сынком». Это отвратительное чувство – его боль, его стыд, его клеймо, хотя мамы давно нет на свете.

Есть Леля. Хорошая, замечательная, добрая Леля…

Микки засыпает.

А утром удивляет Лелю своим поступком: выносит из дома и раздает малышам, слоняющимся во дворе, свою «кунсткамеру».

Он освободился. Эти склянки ему больше не нужны.

– Ты так этим увлекался! – беспокоится Леля. – Неужели передумал поступать в медицинский?

– Не передумал, – отвечает Микки. – Наоборот. Не волнуйся. Просто все это – для детишек.

– А ты уже вырос? – улыбается она, проводя ладонью по его густым кудрям, и он впервые шарахается от нее, впервые смотрит серьезным, долгим и каким-то странным взглядом:

– По крайней мере, кое-что понял…

– Хорошо, – удивленно говорит Леля. – Но все равно в летний лагерь я тебя отправлю. Взяла на август путевку.

…Итак, осталось два месяца! Два месяца свободы, рассуждает Микки, а самое интересное только начинается! Потом наступит осень, начнется школа, свободного времени почти не будет. Что ж, нельзя расслабляться, нельзя спать до двенадцати, нельзя слоняться без дела. Надо действовать.

Утром он старательно стирает джинсы, футболку. Одевается в другое, собирает рюкзак, сразу кладет в карман ключи. Выбирает новую тетрадь, старательно выводит на ней название «Наблюдения-2» и перед тем, как отправиться из квартиры, делает первую, одному ему понятную запись:

«Жаба. Длит. – 1 час. 5 литров. Семь ходок. Изъято – 5 единиц»… И – не мог удержаться! – добавлено менее разборчивым почерком: «Человек отвратительно пахнет… изнутри…»

Часть вторая

* * *

…Марта уже стояла на пороге, когда вдруг решила переодеться: жара сменилась неожиданным мелким дождиком, и ее сарафан показался неуместным.

Но что надеть? Лучше всего влезть в универсальные джинсы, самую демократичную одежду, по которой трудно понять, какой у тебя статус.

Прошло уже десять дней с тех пор, как она посетила модный магазин впервые. Конечно же, продавщица вряд ли узнает ее.

Она ехала в автобусе, потом пересела в метро, доехала до центра.

Вот и перекресток, вот и бутик. Марта заметила, что витрина его изменилась. Теперь на манекенах были другие платья, другие дорогие мелочи разбросаны вокруг. Марта остановилась, присматриваясь к сумке, которая, видимо, была сделана из крокодиловой кожи, такие же босоножки были на манекене. Хорошо, ничего не скажешь!