Одно жаркое индийское лето - [31]

Примерно полчаса мы ехали назад по тому же шоссе, но потом свернули на пыльную проселочную дорогу — местами она походила на пересохшее русло реки, — надо было проверить, как работают землекопы на строительстве новой оросительной системы. Еще не было одиннадцати часов утра, а рабочие уже отдыхали в тени деревьев. Затем мы проехали в расположенную неподалеку деревню Панчмуру. Джип остановился на узенькой улочке между глиняными домиками — чтобы мы смогли туда проникнуть, местным мальчишкам пришлось оттащить мешавшую проезду повозку — перед знаменитой мастерской, где делают банкурских лошадок, фигурки из глины, первоначально предназначавшиеся для жертвоприношений. Их и сейчас можно увидеть кое-где в деревнях стоящими под баньяном — священным деревом. Однако в основном теперь они попадают в калькуттские магазины сувениров, а оттуда распространяются по всему свету как типичные образцы бенгальского народного искусства. Да и местные гончары делают сейчас не только лошадок различных размеров, но и другие фигурки, занятные угловатые пепельницы с рельефными стенками, похожими на уменьшенные плитки терракотовых храмов, и выполненными уже не с таким вкусом настенные украшения.

Мы направились прямо к Ганапати Кумбхакару, председателю местного гончарного кооператива и члену семьи знаменитейших банкурских гончаров. Он с гордостью показал нам фотографии и диплом на стене лавки. Его отец — Рашбихари Кумбхакар — в 1969 году получил от президента Индийской республики почетный диплом, нечто вроде титула заслуженного деятеля искусств в области народных художественных ремесел, каким пока в Западной Бенгалии могут похвастать лишь два человека. После Рашбихари Кумбхакара мастерской руководит его сын Ганапати, учитель местной начальной школы. Он не жаловался на недостаток работы, спрос на их изделия все растет, и здешний кооператив вместе с несколькими другими, находящимися в соседних деревнях, едва успевает этот спрос удовлетворить.

Члены кооператива делают также различные сосуды, украшенные, как и фигурки, характерной черной или цвета охры глазурью, однако размеры тесных мастерских вовсе не соответствуют их известности и значению.

Когда мы уезжали из Панчмуры, близился полдень; но на этот раз нам не оставалось ничего иного, как сделать исключение из правила не выходить днем из дому. Впрочем, во время быстрой езды в открытом джипе жара не кажется такой невыносимой, как при ходьбе, хотя вас и хлещет раскаленный поток воздуха. Мы вновь выехали на главное шоссе и во втором часу дня вернулись в Мединипур.

В следующие дни по утрам мы совершали короткие поездки. Сначала мы предполагали также посетить Дигху, приморский курорт на побережье Бенгальского залива, где за последние годы выросло несколько новых отелей, поскольку курорт этот медленно, но верно превращается в главное место отдыха жителей Калькутты. Там есть прекрасный пляж с живой изгородью из совершенно уникальных хвойных деревьев. Пока из Калькутты добираться сюда приходится довольно долго, но, когда достроят мост, поездка автобусом-экспрессом наверняка уже не будет отнимать, как сейчас, четыре часа, а после того как введут и обещанное воздушное сообщение, Дигха станет привлекать массу посетителей. Впервые я посетил Дигху еще в ту пору, когда там был всего один-единственный ресторан, где вкусно готовят рыбу, и несколько сдаваемых внаем домишек. В то время побережье принадлежало рыбакам, там находится один из старейших в этих местах рыболовецких кооперативов, и мне захотелось узнать, какие же в нем произошли перемены. Но мысль о том, что добираться туда нужно не менее четырех часов по все усиливающейся жаре да еще четыре часа уйдет на обратную дорогу, в конце концов заставила меня отказаться от задуманного.

Несравнимо ближе было до Кхарагпура, по количеству жителей превосходящего областной центр Мединипур; с холмов, где некогда стояли мединипурские глинобитные городские стены, силуэт Кхарагпура хорошо просматривается. В нем не только больше жителей — около семидесяти тысяч, — но и облик у него более городской. Во-первых, связано это с тем, что здесь находится важный железнодорожный узел с огромным вокзалом и ремонтными мастерскими, а также несколько небольших фабрик, а во-вторых, в Кхарагпуре расположен технологический институт, один из пяти, которые были основаны после получения Индией независимости. У этого технологического института — его открывал еще сам Дж. Неру — есть существенная особенность: если остальные четыре построены и работают под руководством иностранных экспертов из СССР, США, Великобритании и ФРГ, то кхарагпурский носит чисто индийский характер. Судя по результатам, институт преуспевает. А город он украсил не только просторными зданиями, где помещаются отдельные факультеты, но и очень красивыми жилыми домами и виллами для сотрудников. По размеру и внешнему виду виллы можно судить, живет ли в ней кто-нибудь из представителей средних научных кадров или из верхушки руководства. Так что иерархия здесь соблюдается во всем.

В Кхарагпуре есть на что посмотреть. Одна из достопримечательностей — бывший британский концлагерь для политических заключенных Хиджили; после исторической голодовки протеста в 1931 году и последовавшей за ней резни Рабиндранат Тагор написал известное стихотворение «Вопрос», в котором отвергал гандистские ненасильственные методы борьбы перед лицом террора и винтовок. Сейчас в Хиджили находятся мастерские технологического института, и о прошлом напоминает лишь памятная доска перед зданием.