Одно жаркое индийское лето - [26]

В Миднапур Колледже, мединипурском лицее, он преподает уже почти пятнадцать лет, в городе и окрестностях немало его учеников. Только приехав сюда, вы сможете оценить, как много это значит. Перед вами раскрываются любые двери, упрощается знакомство с людьми, которых вы хотите узнать, появляется возможность пользоваться разными служебными транспортными средствами и другими выгодами, что позволяет вам чувствовать себя здесь не чужим.

Однако начало недельного пребывания в Мединипуре на сей раз как-то не слишком удалось. «Брат» Анимеш уверял, что повезет меня к себе — это примерно в ста пятидесяти километрах к западу от Калькутты в сторону границ Ориссы — на служебном джипе. Мы должны были выехать в пятницу, когда, по его словам, кто-нибудь из мединипурского ирригационного или другого областного управления, побывав в Калькутте, к вечеру непременно будет возвращаться домой в пустой машине.

Но у нас ничего не получилось. Как раз за день до этой пятницы меня лишил джипа тогдашний премьер-министр Республики Индии Морарджи Десаи. Дело в том, что он изъявил желание посетить Западную Бенгалию и программа визита включала ночевку в Дигхе, прекрасном приморском дачном поселке, расположенном в Мединипурском крае, и потому в рамках организации приема и охраны важного гостя все местные служебные машины были конфискованы полицией. Оставались, таким образом, лишь две возможности — отправиться поездом через Кхарагпур, где нужно делать пересадку (весь путь, если не учитывать опозданий, продолжается часов пять), или прямым автобусом Калькутта — Мединипур. За последние годы Индия создала густую сеть междугородных автобусных трасс. Когда выяснилось, что в автобусе можно заранее заказать место, я принял эту альтернативу как более удобную и быструю.

Наше такси вместе с моим двадцатикилограммовым чемоданом подъехало к автобусному вокзалу на Эспланаде заблаговременно, что, как оказалось, было просто необходимо. Автовокзал в Калькутте не похож на европейские. Это просто большое пространство с несколькими чуть приподнятыми над землей посадочными площадками, между которыми еще проходят трамвайные рельсы. Никакого расписания, никакого справочного бюро, никаких перронов, номеров или обозначений маршрутов — абсолютно ничего. И в этой неразберихе к любому освободившемуся местечку подъезжают автобусы — на первый взгляд ветераны бесчисленных дорожных передряг, обшарпанные и явно непригодные для употребления, — а поскольку они возвращаются с маршрута, то выбрасывают такие толпы приехавших, что вы только диву даетесь, как все эти люди там умещались. Приходится вглядываться в таблички над ветровым стеклом, где большей частью по-бенгальски написано название конечной станции, нередко совершенно неразличимое под слоем пыли и грязи.

После довольно длительного ожидания наконец появился и наш автобус. Он приехал прямо из гаража, и потому в нем сидело лишь несколько служащих, которые тут же вышли, и мы могли занять забронированные места. Но что делать с большим чемоданом? Багажника не было, пришлось сунуть чемодан под сиденье (будь мой чемодан на два-три сантиметра выше, он бы уже туда не влез) и не обращать внимания на то, что пассажир, сидящий сзади, в течение нескольких часов не сможет вытянуть ноги. Во-первых, как выяснилось, это был еще один мединипурский ученик Анимеша — в автобусе их оказалось несколько человек, — а во-вторых, в Индии это никому не доставляет неудобства. Пассажир обычно разувается или сбрасывает сандалии, надетые на босу ногу, и усаживается на своем месте со скрещенными ногами или упершись коленями в подбородок — как ему удобней. За рулем сидел старый седобородый сикх в тюрбане. При виде такого шофера сердце каждого путника возрадуется, ибо сикхи, особенно старые, известны как лучшие шоферы, они могут проехать миллион километров без аварии даже в невообразимом хаосе калькуттского транспорта.

Ожидать отправки в автобусе — дело не из приятных. Было четыре часа дня, термометр показывал 41 °C в тени, и раскаленная жесть дышала жаром, как доменная печь. Но тут в автобус втиснулся продавец пластмассовых вееров, и за несколько пайс мы смогли вооружиться этим все еще наиболее действенным орудием борьбы с духотой, которое зависит лишь от силы ваших запястий и не боится причуд электричества.

Наконец шофер-сикх нажал на допотопный клаксон — и наш автобус стал лавировать среди людских толп и сутолоки машин. Первые метры пути подтвердили мои опасения — автобус давно уже утратил последние остатки рессор и на каждой выбоине бренчал, как средневековый рыцарь доспехами. Но все же ехал.

Прежде чем мы выбрались из калькуттского центра, именно во второй половине дня переживающего часы пик, переехали по гигантскому стальному мосту им. Тагора через реку Хугли, пропетляли по узким улочкам Хауры, где как раз проходила ежегодная ярмарка, и оказались на свободном шоссе, прошел почти час из запланированных четырех с половиной, отделявших нас от цели путешествия. Однако мы успели. Перед нами открылась дорога, гордо названная моим спутником «National Highway № 6» («Государственная автострада № 6»). Покрытие ее было вполне сносным, но ширина явно не соответствовала моим представлениям о настоящей автостраде. Только когда мы повстречали несколько других автобусов и грузовиков, я догадался, почему эту дорогу называют автострадой; мы могли разминуться, не убавляя скорости, хоть и впритык, тогда как на обычной дороге, не заслужившей названия «автострада», одной из машин не остается ничего иного, как съехать с проезжей части на пыльную обочину, чтобы пропустить другую.