Одно воспоминание Флоры Бэнкс - [9]

— Все в порядке, — сказала она. — Ты дома. Мы только что сказали тебе, что должны поехать в Париж, чтобы увидеть Джейкоба. Он очень болен, и мы нужны ему. Ты останешься здесь на несколько дней. К тебе придет Пейдж, чтобы составить компанию.

Джейкоб был мои братом. Я помнила его. Он был добр ко мне, когда я была маленькой. Он заболел, и родители поедут навестить его. Пейдж придет в наш дом, поживет у нас и присмотрит за мной.

Это замечательно.

— Договорились? — спросила мама. — Ты все усвоила? Итак, мы уезжаем завтра рано утром. Наш рейс из Эксетера[4] в Париж в одиннадцать. Запиши это, или я могу, если хочешь. Мы поедем в аэропорт на машине.

Родители не любили водить машину, хотя она у нас была. Автомобиль стоял на дороге позади дома, им никогда не пользовались. Не знаю, откуда я это точно знала. Должно быть, дело важное, раз они решились сесть за руль.

— Я попросила Пейдж прийти в девять часов. Но это лучше проверить. Ты бы позвонила ей прямо сейчас. Или хочешь, я позвоню?

— Нет, все в порядке, я поговорю с ней, — ответила я. — Хорошо, что она поживет у нас.

Я поцеловала парня Пейдж. Но я не должна была признаваться в этом маме.

— Обещай оставаться на связи.

— Да, обещаю.

— Пиши сообщения, — добавил папа. — Мы не сможем ответить, только пока летим: в самолете заставляют выключать мобильные телефоны.

— Или мы будем вне зоны доступа, — продолжила мама. — Я проверила международное покрытие — телефоны будут отлично работать во Франции. Когда мы вернемся, останется достаточно времени до твоего дня рождения. Его мы не пропустим. Не забывай заряжать смартфон. Проверяй сообщения.

Я встала, отодвинув стул. Он опрокинулся и упал: пришлось совершить неловкий маневр, поднять стул и поставить.

— Со мной все будет в порядке, — сказала я родителям. — Я замечательно проведу время одна. С Пейдж. Мне будет хорошо. Я позвоню ей прямо сейчас, о’кей? Не беспокойтесь об этом. Позвольте мне самой позаботиться о моей няньке.

Мама улыбнулась.

— Разумеется, дорогая. Перед отъездом я оставлю для тебя записочки по всему дому, хорошо? Чтобы ты ничего не забывала. Если Пейдж поживет с тобой, я не буду сильно волноваться.

— Волнуйся о Джейкобе, а не обо мне. Что с ним случилось?

— Мы не знаем, — сказал папа.

Когда я позвонила Пейдж, она не ответила.

В своей спальне на стене я нашла еще один снимок Джейкоба. Мальчик, которого я помнила, стоял в саду в футболке с надписью: «Гранд-Каньон, штат Аризона» — и держал за руку маленькую белокурую девочку в голубом платье. Если верить надписи под фотографией, то этой девочкой была я.

Мы с Джейкобом позировали в саду этого самого дома, но только там были качели. Мне бы хотелось, чтобы они стояли в саду до сих пор. Пожалуй, я могла бы попросить родителей купить качели.

Остаток дня мама провела за готовкой, хотя с этим я могла справиться самостоятельно. Но она беспокоилась, что я не выключу духовку или оставлю газ, который заполнит весь дом, а потом зажгу спичку. Мама разложила еду по контейнерам и блюдам, накрыв их фольгой. На каждую емкость она наклеила этикетку с названием дня, когда мы с Пейдж предположительно должны будем это съесть. Лазанью нам предстояло съесть в день их отъезда, карри — во вторник, рыбный пирог — в среду, макароны с сыром — в четверг и пиццу — в пятницу. Родители вернутся домой в субботу. В шкафу было полно хлеба и того, что можно положить на бутерброд. К тому же мама приготовила гигантскую кастрюлю супа, чтобы я ела его на ланч.

Я попробовала позвонить Пейдж, но потом увидела, что уже пять раз пыталась это сделать. Она не ответила. Затем от нее пришло сообщение: «Флора, прекрати звонить. Я не хочу говорить с тобой. Ты поцеловала моего парня. Оставь меня в покое».

Родителям я ничего не сказала.

Я погрузилась в воспоминание. Я так сильно любила Дрейка, что он сумел заставить мой мозг работать. Я сидела на пляже. Там были волны. Он подошел и присел рядом. Он сказал, что отдыхал в пабе и гадал: не ошибся ли, выбирая девушку. Он добавил, что я красивая и интересная. Я помнила наш разговор. Я цеплялась за него. Я могу запоминать. Я снова и снова повторяла про себя каждое слово.

Я нашла исписанные Пейдж желтые листки в сумке, разложила их по порядку и сфотографировала, чтобы запомнить: я не должна ей звонить. Как мне бы ни хотелось, я не могла написать это на руке, пока не уехали родители. Я настойчиво пыталась дозвониться до подруги, но в ответ получала сердитые сообщения. Раз от разу они становились все более грубыми.

Наконец наступил вечер. К отъезду родителей все было готово. Блюда на пять дней выстроились в холодильнике. Таблетки разложены в маленькие коробочки, на каждой прописными буквами написан день недели. Чемодан стоял у двери, родители проверили и перепроверили свои паспорта. Билетов на руках у них не было, потому что они покупали их онлайн. Но я знала, что они летят в Париж из Эксетера и выедут из дома в пять часов утра. Я знала об этом, потому что это было написано всюду, куда падал мой взгляд.

Мама повесила фартук, сняла повязку с волос и с натянутой улыбкой посмотрела на меня.

— Не пройтись ли нам на пляж, дорогая? — спросила она. — Глоток свежего воздуха Корнуолла мне бы не помешал. Мы бы с тобой погуляли перед отъездом.