Одно воспоминание Флоры Бэнкс - [44]

Прошло много времени. Эта новая вселенная полностью поглотила меня, и старая вселенная растворилась без следа. Мужчина из лодки позвал нас на нижнюю палубу и сообщил, что мы почти доплыли до самой дальней точки нашего путешествия. Он разговаривал с людьми и раньше, но я его не слушала.

— Мы плывем к Пирамидену[20], — сказал он и указал вперед. — Это старый русский шахтерский город. Там было много жителей. Но в 1998 году все люди ушли. Они знали, что денег здесь больше нет. Остались недопитые чашки кофе, еда на столе. Странное зрелище. Иногда нам удается подойти к городу и осмотреть его, но сегодня слишком много льда. Поэтому мы поплывем чуть дальше, остановимся на ланч, а потом начнем наш путь назад. Смотрите, там тюлень!

У меня был с собой смартфон. Вместе с остальными двадцатью двумя путешественниками я наклонилась немного и сфотографировала большого, ленивого на вид тюленя со смешной мордочкой. Он лежал на льдине неподалеку. Тюлень с готовностью повернулся, посмотрел прямо на нас (он был похож на мужчину с усами, оранжевым ртом и унылыми глазами) и соскользнул с льдины, чтобы поплавать. Мне захотелось рассказать о нем Джейкобу. Джейкобу он бы понравился.

— Симпатичный какой, — сказала женщина за моей спиной, пожилая, с аккуратным седым пучком и светло-розовой помадой на губах.

— Да, симпатичный, — согласилась я. — Мы не произвели на него впечатления, правда?

— У него такой вид, словно он все это уже видел.

Я кивнула. Я не хотела больше ничего говорить, да мне и не нужно было. Я продолжала молчать.

Лодка дернулась и замедлила ход. Мы проламывали тонкий слой льда и двигались вперед. Это было восхитительно, и я все сфотографировала. Город на расстоянии выглядел странно. Группа красных кирпичных зданий как будто вросла в лед. Я попыталась представить пустое место с вещами русских шахтеров, но у меня ничего не получилось.

— Смотрите! — крикнул кто-то с другого борта лодки. Потом несколько голосов закричали сразу:

— Медведь, медведь!

Мы все повернулись. Точно, по льду между лодкой и шахтерским городом шла большая белая медведица с двумя медвежатами.

Я сделала несколько снимков, но потом убрала смартфон и просто пригляделась. Это были опасные создания. Я знала, потому что так было написано на моей руке, в моих блокнотах — везде, куда бы я ни посмотрела. Животные были прекрасны. Они грациозно передвигались по своему миру. Если и заметили полную лодку людей, глазеющих на них, то даже не подумали взглянуть на нас дважды. Медвежата выглядели милыми и пушистыми, хотя с удовольствием выцарапали бы наши глаза и съели их.

И мать сделала бы все, чтобы защитить своих малышей. Все, что угодно. Она бы разорвала на части любого, кто попытался бы унести ее детенышей.

Я слышала, как мужчина в толстом красном пальто спросил у нашего гида:

— Лед слишком тонкий, и они не смогут подойти к лодке, я прав?

— Вы правы, — ответил гид. Он заговорил громче:

— Ребята! Просто чтобы вы знали. Медведи до нас не доберутся. О’кей? Мы в полной безопасности.

Раздался негромкий смех облегчения. Мы все смотрели на медведей как завороженные. Они прошли по льду, свернули к шахтерскому городу и начали удаляться от нас.

«Я видела полярных медведей», — написала я на левой ладони, потому что это было единственное чистое место. «Сняла их на смартфон», — добавила я мелкими буквами.

Эги смотрела на меня.

— Это английская привычка? — дружелюбно спросила она. — Записывать на руке? Я заметила, что ты часто это делаешь. Я не видела, чтобы другие англичане так поступали. Это местный обычай?

Я подумала, что могу по-разному ответить на ее вопрос.

— Да, — сказала я. — Да, верно. Именно так мы делаем у нас, в Корнуолле.

Мы ели ланч, который приготовили на нижней палубе на барбекю. Это были куски трески и мяса, роллы, рисовый и обычный салаты. Я встала в очередь с тарелкой, готовая принять все, что предложат.

— Что это за мясо? — спросила я у женщины за кофейной стойкой, которая раздавала еду.

— Это кит, — объяснила она. — Хочешь попробовать?

Киты большие. Но я думала, что их не едят. Рыба выглядела мило, как и салат.

— Нет, спасибо, — сказала я. — не надо кита.

— Уверена? Это вкусное местное блюдо.

Киты огромные. Мысль о том, чтобы съесть кусок одного из них, мне не понравилась. Я была уверена, что этого делать не следует. Я не сомневалась, что не есть китов — это правило.

— Нет, спасибо. Я съем рыбу, спасибо.

— Конечно, как хочешь.

Я взяла тарелку и вернулась к своему стулу на верхней палубе. Я сидела и смотрела на лед, на русский город, на удаляющиеся точки, которые были белыми медведями. Я сделала несколько снимков на смартфон. Только на это он теперь и годился, потому что здесь не было ни Интернета, ни сигнала Сети.

Если бы я могла остаться в этом месте навсегда, то была бы всем довольна. Я была бы счастлива.

Прошло много часов, мы возвращались в город, а я этого не хотела. Я мечтала вернуться на этой лодке туда, где белые медведи и где тюлень и маленькие тупики, скользящие над поверхностью воды. Я хотела остаться и с мужчиной, который сказал нам, что медведи до нас не доберутся, и с другими людьми, и с Эги.