Одно мгновение - [66]

— Я верну его до рассвета, — сказала я. — Он будет стоять на том же месте, — я сдала назад, потом съехала с подъездной дорожки, наблюдая, как Райлан запрыгивает на заднее сидение машины своих друзей.

Он не видел, как я проехала мимо «Пончиков Бози». Не заметил, как я включила поворотник и направилась к главной улице, проезжая мимо ярких огней ресторанов, кричащих в ночное небо («Ха ха пицца», «Старая таверна», «Кухня Кэрол»). Я наконец-то осталась одна.

Я глубоко вздохнула, пока вела машину, запах Джои был таким сильным даже спустя все эти недели, что я практически могла попробовать его на вкус. До меня начало доходить то, что я собиралась сделать, и слезы обожгли мои глаза. Я провела так много недель погруженная в свой гнев, что отвыкла от зубчатых краев боли. Но сегодня я должна была столкнуться со всем, как бы трудно это ни было.

Я включила радио и была потрясена, услышав группу Дэйва Мэтьюса. Голос Дэйва пульсировал в динамиках, заполняя пустоту, окружающую меня. Стереосистема была установлена в режиме CD, и я подумала, была ли эта песня — наша песня — одной из последних, что Джои услышал в день своей смерти. Мне казалось, что я слышу слова в первый раз, строки об исчезновении и утрате, и о том, что луна — единственная, кто следует за ним.

Я посмотрела на луну, когда повернула на дорогу в Блю Спрингс, двигаясь дальше от центра города, от огней, людей, и подумала, может быть, Джои все еще купается в этом свете. Я так надеялась. Он всегда любил ночь.

Когда я добралась до поля, я замедлила ход, щелкнула поворотником и почти проехала мимо. Это как-то неправильно. Находиться здесь. Совсем одной.

Но это был единственный способ.

Поэтому я повернула, наткнувшись колесами на неровную землю, отчего брелок Джои зацепился за приборную панель, и направилась к центру пустого поля.

— Хорошо, Джои, — сказала я в пустоту в слишком тихой кабине грузовика. — Это касается только нас с тобой. Давай сделаем это.

Я открыла водительскую дверь и потянула за собой все необходимые вещи, вытаскивая их наружу. Потом закинула в кузов грузовика. И залезла следом.

Я соорудила себе небольшую кровать, используя походный надувной матрас Джои и одеяло, которое сняла с кровати, потом легла на спину, глядя на небо.

— Ты здесь, Джои? Потому что мне нужно тебе кое-что сказать.

Единственным ответом был хор сверчков. Но это было нормально. Так даже легче, чем если бы он был жив и мне пришлось столкнуться с ним лицом к лицу — его глазами, улыбкой и едва уловимыми прикосновениями — все это стало бы реальным.

— Ты уничтожил меня, Джои, — я сделала глубокий вдох, вытирая струящиеся из глаз слезы.

— Ты разбил меня на миллион кусочков. Сначала своей смертью. Потом всей этой ложью. У меня такое чувство, словно я больше не знаю, кем ты был.

Череда облаков плыла по глубокому сине-черному небу, сияя в свете луны. Мне нужен был знак, что-то, в чем я могла быть уверена. Но я не смогла ничего прочитать в их формах или очертаниях.

— Теперь я все знаю. Все твои секреты.

Я закрыла глаза.

— Я знаю, что ты не плохой человек, Джои. Должно быть, ты был очень растерян. Но дело в том, что это несправедливо по отношению ко мне. И я ненавижу ту часть меня, что сейчас ненавидит тебя. И то, что ты никогда не вернешься, чтобы помочь мне увидеть в тебе что-то новое. Я просто надеюсь, что однажды я смогу забыть эту паршивую часть тебя, которая лгала, лгала и лгала.

В темноте с верхних ветвей соседнего дерева закричала сова. Я подумала, может это Джои пытался облегчить мою боль.

— Надеюсь, однажды я смогу проигнорировать все это. Вернувшись к воспоминаниям о прошлом, когда все было правильно и были только ты и я. Когда я была настолько глупа, что думала, будто это навсегда.

Потом я села. Залезла в пакет с пончиками Бози, вытащила эту дьявольскую еду.

— Шэннон рассказала мне, что ты принял решение в ночь вечеринки у Даттона. Что ты решил порвать с ней. Что выбрал меня.

Я откусила большой кусок пончика и сосредоточилась на взрыве вкуса во рту. Идеально шоколадный. И тогда я поняла, что готова.

— Джои, мне нужно тебе кое-что сказать. Я не выбираю тебя. Больше нет. И если бы ты был жив… если бы ты был рядом, доиграв все это до конца, я бы сказала тебе то же самое. Я не выбираю тебя.

Я прислушалась, ожидая, что вихрь теплого летнего воздуха принесет мне шепот. Извинение. Что-то вроде согласия.

Но до сих пор ничего не происходило.

— Все кончено, Джои, — сказала я. — Я отпускаю тебя.

Я снова легла на спину, вытирая крошки с рук, вспоминая вкус нашего первого поцелуя. Потом я проиграла все заново. Все моменты, которые составляли нашу дружбу, любовь и преданность. То, во что он заставил меня поверить. И то, какими они были на самом деле.

Я провела всю ночь на этом поле, лежа в грузовике Джои, закутавшись в одеяло моей бабушки. Я задремала несколько раз, но по большей части я просто позволила себе почувствовать все, чего избегала в течение нескольких недель. Пусть это омывает меня и приведет туда, куда мне нужно.

Еще я думала об Адаме. Ничего не могла с этим поделать. Он был на этом поле, заполняя эти воспоминания чем-то новым.