Одно мгновение - [56]
— Мы не должны думать о ней, — сказал отец, стоя у изножья моей кровати.
— Что ты собираешься делать, дорогая? — спросила мама, убирая пряди волос с моего лица.
— Спать, — прохрипела я.
— Уверена, что не хочешь есть? — спросила мама и улыбнулась. — У нас есть арахисовый пирог. Как насчет ужина одним только арахисовым пирогом? Я принесу его наверх и съем вместе с тобой. Прямо здесь, в постели.
Она провела рукой по мозаике пледа, лежащего на моих ногах, как бы желая подчеркнуть простоту прошлого, думая о тех годах, о любви, боли и о том, что эти маленькие квадраты ткани символизируют.
Я села, ненавидя тот факт, что ее глаза загорелись от одной только ничего не значащей мысли, что я поем какой-то там пирог. Неужели все происходящее настолько отдалило меня от нее?
— Со мной будет все в порядке, мам, — я погладила ее руку, поражаясь тому, насколько одинаковыми казались наши длинные тонкие пальцы и даже форма ногтей.
Мать всхлипнула, а глаза ее наполнились слезами.
— Я знаю, Мэгги.
— Ты крепкий орешек, — произнес отец, покачиваясь на каблуках туфель.
Мы с мамой посмотрели на него и улыбнулись.
— Что? — он воздел руки вверх. — Так и есть.
Его замешательство заставило нас рассмеяться. Рассмеяться так, что мы чуть не наделали в штаны, такие сюрпризы происходят в самые странные моменты.
От смеха стало лучше. И это озарило комнату, словно тысяча лампочек. Я села на кровати, подперев подушкой спину, и попросила отца принести нам всем по куску пирога.
Когда он покинул комнату, я указала на конец кровати.
— Расскажи мне об этом красном, блестящем лоскутке сатина около моей правой ноги, — я подвигала ногой, показывая участок пледа, чтобы она знала, куда смотреть.
Пальцы моей матери нашли квадрат ткани, провели точно по прошитой границе.
— Этот от платья с выпускного, — сказала она.
— Да ну, — произнесла я, погружаясь в ее рассказ. — Ты мне должна все рассказать.
Ее голос закружился вокруг меня, как кокон, который давал мне такую нужную передышку от всего, что произошло с выходных Дня Памяти. Мы провели остаток вечера вместе, оставаясь в моей комнате, мама рассказывала моему отцу и мне истории о каждом из этих изношенных кусков ткани. Пока я слушала, я погружалась в каждую историю, понимая, что плед не был бы таковым, какой он есть, без печали. Кусочек цвета морской волны был от детского одеялка моего дяди, который умер, когда ему было два года, сиреневая сатиновая лента была найдена после торнадо, уничтожившего первый дом моих бабушки и дедушки, черный шелковый лоскут с платья бабули, которое она надевала на похороны моего деда, — все эти лоскутки жизни, они были так же важны, как и все остальное.
Глава 21. День независимости
Это была пятница тринадцатое, и я знала, что где-то рядом сейчас вечеринка. Танна приглашала меня, но я ответила, что ни за что не пойду из-за риска встретить Шэннон, которая не пропускала ни одной тусовки в своей жизни. Я посмотрела, сидя на диване, какой-то дрянной ужастик перед тем, как пойти к себе в комнату и рухнуть в постель с айподом в руке, готовая прокрутить всю свою музыку в поисках чего-то, что не напоминало бы мне о Джои. Или Шэннон. Или Адаме, если на то пошло. Через час я выдернула из ушей наушники, расстроенная тем, что люди, которых я пыталась забыть, казалось, были связаны с каждой из песен в моем плейлисте.
Было чуть больше одиннадцати, когда пришло сообщение от Танны:
«Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, верно?»
«Да, я всегда чувствую твою любовь, Ти».
«Хорошо. Я уже еду к тебе».
«Нет, я иду спать».
«Ты не можешь. У Адама проблемы».
Я сидела, пялясь на сообщение, а страх распространялся по моему телу от грудной клетки до кончиков пальцев, пока я вся не оцепенела.
«Буду через пять минут, — добавила Танна. — Будь готова».
Машина Танны въехала на подъездную дорожку у моего дома и с визгом затормозила. Окна были опущены, и первое, что я заметила, — это отсутствие музыки, льющейся из радио. Потом я увидела Шэннон, сидящую на пассажирском сидении: она не сводила с меня глаз, а ее лицо ничего не выражало.
— Какого черта она здесь делает? — спросила я.
— Черт, — сказал Пит с заднего сидения, — у нас нет на это времени. Просто садись в машину.
— Нет! Я никуда с ней не поеду.
— Какая часть фразы «Адам в беде» тебе не понятна? — спросила Танна, высунувшись в открытое окно с водительской стороны. — Садись в чертову машину, Мэгги. Нам нужно найти его.
Я скрестила руки на груди и сделала шаг назад.
— Так или иначе, его нет со Дня памяти. Что изменилось сегодня?
— Позвонила его мама, — сказала Шэннон. — Она волновалась, потому что у него сегодня была встреча, которую он пропустил, а потом он так и не вернулся домой.
— Он не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, — Танна нервно провела руками по рулю. — Плюс ко всему, что мы уже видели и знаем, она сказала, что он полностью игнорирует ее со вчерашнего вечера.
— Забивать на нас — это одно, — произнесла я, разрываясь от беспокойства. — Но на него это не похоже: заставлять свою маму волноваться. Особенно после того, что случилось с Джои.
— Так ты едешь или нет? — спросил Пит, просунувшись между передними сидениями, как будто хотел затащить меня внутрь машины. — Нам нужно выдвигаться, Мэг.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Марго знакомится с коллегой Маркусом Гиршем, между ними сразу возникает симпатия. Гирш привлекателен, но вреден, избалованный нрав его оставляет желать лучшего, да и Марго не ангел. Языковой барьер и абсолютное несочетание характеров в комплекте с особенностями менталитета русской и немца никак не дают их отношениям развиваться. Но неожиданное приключение в отдаленной российской глубинке, ожидающее парочку, изменит их в корне и научит понимать друг друга. Хотят они того или нет, но им придется сплотить усилия, чтобы выжить и вернуться назад.Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Печальный опыт о замужестве оставил горькое послевкусие, но подруга решает познакомить Александру с мужчиной, который, по её мнению, успешен, богат и чертовски хорош! Кто бы знал, что олигарх увлечётся ею всерьёз. Приезжий артист из Индии послан ей не иначе как самой судьбой. Внезапная страсть к индусу делает её заложницей своих страхов и желаний. Андрей не собирается уступать дикарю. «Я отомщу», — клянётся им олигарх.
Сквозь сердце дремучего леса, средь вековых деревьев и кружевных папоротников, где не ступала нога человеческая, хмурый молчаливый воин везёт на вороном коне юную цесаревну. Он спас её, да не по своей воле; он должен отвезти её к жениху, да только брак не по любви. И если бы знала цесаревна, кто на самом деле её спаситель, и куда могут завести нехоженые лесные тропы, то не думала бы, что самое страшное для неё уже позади, ведь история только начинается…