Одно лето - [9]

— Я не буду. — Шейд сел рядом, взял нагревшуюся от песка газировку и сделал большой глоток. В банке оказался какой-то сладкий апельсиновый лимонад. — Как ты, черт побери, это пьешь?

— Нужно поднять уровень сахара, я сделала несколько шикарных снимков. — Брайан потянулась за газировкой. — Хочу их напечатать до отъезда.

— Пожалуйста. Только будь готова к семи.

Сморщив нос, она доела хот-дог. Уж лучше работать до семи утра, чем вставать в такую рань. В путешествии первым делом придется как-то разобраться с разницей в их биологических ритмах. Брайан, конечно, понимала красоту и мощь фотографии, сделанной на рассвете, однако предпочитала загадочные цвета заката.

— Хорошо. — Она встала, стряхнула песок с шортов и натянула футболку поверх купальника. Шейд вполне мог бы сказать, что без нее Брайан выглядела более целомудренной. Футболка обтягивала бедра и просто приковывала к ним взгляд. — Только ты поведешь первым, — продолжила Брайан. — Я начну нормально функционировать часам к десяти.

Шейд не знал, зачем сделал это, он ведь всегда обдумывал все движения, текстуры, формы и цвета. Расчленял их в поисках структуры, а потом собирал вновь. Таков Колби, и импульсам в его жизни не было места. Но сейчас он протянул руку и схватил косу Брайан, совершенно не задумываясь о последствиях. Уж очень хотелось прикоснуться к ее волосам.

Она удивилась, он заметил, но не отпрянула. Впрочем, на губах у нее не было той полуулыбки, которой женщины обычно награждают мужчин, прикоснувшихся к тому, что им понравилось.

Ее волосы оказались мягкими. Колби давно заметил это и теперь смог подтвердить свою догадку. Его, правда, по-прежнему расстраивало то, что они не развевались свободно, их нельзя было пропустить сквозь пальцы.

Он не понимал Брайан. Пока не понимал. Она зарабатывала на жизнь, снимая элиту, блеск, показную роскошь, а сама при этом была невзыскательна. Из украшений носила только тонкую золотую цепочку, на которой в ложбинку между грудей спускался маленький египетский крест. Духами не пользовалась, но аромат ее тела манил Шейда. Она могла с помощью нескольких женских штучек превратиться в нечто восхитительное, но, кажется, игнорировала эту возможность, предпочитая простоту. И это само по себе привлекало.

Несколько часов назад Брайан решила, что не позволит ставить себя в тупик. Шейд же только что решил, что не позволит себя соблазнить, и тут же молча выпустил ее косу.

— Куда тебя отвезти, домой или в студию?

Вот так? За несколько секунд он справился с ней и теперь хотел знать лишь, где ее высадить.

— В студию. — Она наклонилась и подобрала сумку с камерой.

Во рту пересохло, но она выкинула еще наполовину полную банку с газировкой в урну, сомневалась, что сможет глотать, в горле стоял ком. А пока они шли к машине Шейда, Брайан поняла, что если она сейчас хоть что-нибудь не скажет, то взорвется.

— Тебе нравится образ холодного и высокомерного человека, который ты себе создал?

Шейд даже не взглянул на нее, хотя с трудом сдержал улыбку.

— Мне с ним удобно.

— А людям, которые решились подойти к тебе ближе, чем на полтора метра, нет. — Она, черт побери, выведет его из равновесия. — Может быть, ты сам на себя слишком сильно давишь? — предположила Брайан. — Шейд Колби, пленительный и загадочный, опасный и мощный, как его фотографии.

На этот раз Колби улыбнулся, удивив Брайан. Ей почему-то захотелось взять его за руку и посмеяться вместе.

— Где ты прочитала эту ерунду?

— В «Селебрити», — пробурчала она. — Апрельский выпуск пятилетней давности. Там был репортаж с аукциона, на котором продавали фотоснимки. Твой ушел с молотка за семь с половиной тысяч.

— Правда? — Он обвел взглядом ее профиль. — А у тебя память лучше, чем у меня.

Брайан остановилась и повернулась к нему.

— Черт побери, это я его купила! Снимок улицы, тяжелый, атмосферный, завораживающий. Но если бы я тогда была с тобой знакома, не дала бы за него и десяти центов! Выкинула бы его, добравшись до дома! Но фотография меня зацепила. Правда, сейчас мне, пожалуй, придется повернуть ее к стене месяцев на пять, пока я не забуду, что фотограф, который ее сделал, такой придурок!

Шейд спокойно все это выслушал, а потом кивнул:

— Ты становишься очень красноречивой, ко гда злишься.

Коротко выругавшись, она отвернулась и пошла к машине. Шейд догнал Брайан у передней пассажирской двери.

— Раз уж мы собираемся жить вместе следующие три месяца, выскажи все сразу.

Брайан старалась говорить как ни в чем не бывало, но ничего не получалось, она все равно цедила слова сквозь зубы.

— На тему?

— На тему того, что тебя во мне раздражает.

Она глубоко вздохнула, потому что ненавидела злиться, это ее всегда выматывало, взяла себя в руки, схватилась за верхнюю часть открытой двери и наклонилась к Шейду.

— Ты мне не нравишься. Говорю об этом прямо, потому что раньше не встречала столь неприятных людей, как ты.

— Ни разу?

— Ни разу.

Почему-то Колби ей поверил. Кивнул и накрыл ее ладони своими.

— Я бы не хотел, чтобы меня причисляли к какой-нибудь группе. И еще, мы вовсе не обязаны друг другу нравиться.

— Работать легче, если партнер не раздражает.