Однажды в России - [23]

Все снова замолчали. Магия выпускной ночи выпала вместе с росой. Ко всем пришла усталость. Анюта и Генка вообще валились с ног от всего пережитого за ночь. Хотя сейчас ни один не помнил, что именно случилось в их общем сне.

Первым поднялся Сергей.

- Ладно, - сказал он. - Вы как хотите, а я спать пошел. Завтра тренировка. - А я не хочу спать, - сказала Анюта. И зевнула. - А хотите, я копилку разобью? - спросил Генка. - Прямо сейчас сбегаю за ней и разобью. Там - куча денег. Пойдем - и позавтракаем в ресторане. - Давай, - сказала Лена. - Не надо, - сказала Аня. - Тебе еще в Москве деньги понадобятся. - Раньше надо было, - махнул рукой Серый. - А сейчас спать пора.

Он легко спрыгнул с катушки и, не прощаясь, пошел прочь. Лена встала вслед за ним, но догонять не решилась.

- Я пойду? - спросила она у Гены и Анюты. - Мы тоже идем, - сказала Аня и подала Генке пиджак: - не забудь.

Все трое ушли. Рассветное солнце висело над самой катушкой, и у него был такой вид, будто оно собралось садиться...

* * * ...А из купе его не было видно. Солнце осталось за дверью, плотно закрытой Петей "нна вввсяк случай". С этой стороны поезда были видны только деревья, которые к осенней желтизне добавили тлеющих закатных тонов. Деревья внимательно смотрели на солнце поверх игрушечного поезда и были похожи на зрительный зал, если заглянуть в него из оркестровой ямы.

- Нет, Петр, - басила Михална. - Что-то ты мне не договариваешь. Мужик ты, все ж, видный, хоть и щуплый. По всему видать, что не всю жизнь в поездах катался. - Этто вверно, Ттамарочка... - интимно отозвался Петруша. - Ннне ввсю. Я ведь, ссстрашно ввспомнить... Сидел я, Мммихална. - Да ну! И за что ж ты сидел? - Михална расторопно покосилась на баулы рядом с Петром. - Ннналить ббы ннадо ппрежде. Ппотом рраскажу. - Угощайся, Петя. - Гена выполнил просьбу проводника и приготовился слушать рассказ.

Петр понюхал водку и прислушался к ощущениям. Ощущения, судя по всему, были. И отразились на жеваной холстине Петиной физиономии с айвазовской глубиной.

- Убил я, Тамара, - сказал Петя с надрывом. И махнул рюмку залпом. Чччеловека убил. Дддруга. Мммишку. - Да ты что! - Михална всплеснула руками, едва не пролив свою порцию. Так таки и убил? - Ддда. - Может, все-таки, ранил? - Ннет. Убил. Ввот этими рруками! - Петя выставил на всеобще обозрение две сухие лапки. - Задушил, что ли? - охнула Михална. - Ннет. Я его ттопором. Ппо гголове. Ммишку. - По пьяни, что ли? - Ннет. Ттрезвый ббыл. Ннадел ккостюм ввыходной, гговорю Лларке: в ттюрьму кко ммне нне хходи. Нне ппущу. - А Ларка - это кто. - Жжена ммоя. Ббывшая. - Шекспир. - сказал Гена. - Ннет. Ммишка. - сказал Петрович. И уточнил: - Ддруг. Ббывший. - Ну, теперь уж понятно, что бывший. Друг бывший, жена бывшая. Видать, оба они нашкодили перед тем, как все случилось? - Дда. - Петя ссутулился и как бы даже от Михалны на полсантиметра отодвинулся. - А она ккричит: "Нне ппущу! Ттолько ччерез мой ттруп!" - Кто? Лариса? - Дда ннет. Ммаринка. Ммишкина жжена. - Ах, вот оно что. Мишка то, женат, что ли был? - Нну да. А я ей гговорю: "Уйди, ссука!", Ззарублю, ммол, ппод ггорячую рруку. - и Петя грозно махнул рукой, свободной от стакана. - Ушла? - Кконечно. Испугалась, ппподи. - А ты? - А я к Ммишке пподошел и ппо гголове его ттопором - нннна! - А он? - А ччто он. - Петя сделал паузу. - Упал, и ввсего дделов. Ну, ккровища, кконечно. - Еще? - спросил Гена. - Нналивай. - Ну. А дальше то? - пытала Михална. - А ччто ддальше?.. На Соловецких островах дожди, дожди... - Петрович пропел неожиданно приятным баритоном и совершенно не заикаясь. - Поймали тебя? - А я и нне пппрятался. Сам ппришел в милицию. С ттопором. Они сссначала очень испугались. Ппотом, ккогда ттопор отдал, ччуть мменя нне ппобили. - Чуть? - Нну, ппобили, кконечно. А ппотом, ккогда устали, нначали ббумажки ззаполнять. - Да... Тяжелая у тебя жизнь была, сын полка, - вздохнула Михална. - Все вам, мужикам, неймется. - Этто ввсе из-за бббаб, Ттамарочка. Нно к ввам это, кконечно, нне относится...

Все посмотрели на Петю с уважением. А он допил то, что оставалось в стакане, после чего прокашлялся и неожиданно запел:

- Ой, да не вечер, да не вечер...

Сомлевшая Михална принялась подтягивать, сначала - тихо, потом - в голос:

- Мне малым мало спалось...

* * * ...- Мне малым мало спалось, Да во сне привиделось...

Пели в соседнем купе. Из-за бойких соседей "малым мало" спалось всему вагону, и милиционер приходил уже дважды. В первый раз он протопал мимо грозной походкой, второй крался за добавкой, как мышка.

Ане и Генке не спалось и без песен. Они готовились к чудесам, и то, что, кроме них, никого в купе не оказалось, восприняли как нормальное первое чудо из будущей тысячи.

- Москва! - стучали колеса. - Москва! - хлопали двери. - Столица! - звенели подстаканники.

Они оба ехали туда впервые. Анюта собиралась поступать в театральный и жить у двоюродной тетки. Генка собирался поступать в медицинский и жить у друга, с которым познакомился на соревнованиях при плачевных (для друга) обстоятельствах. После нокаута во втором раунде тот проникся к Генке уважением, граничащим с обожанием, и звал в гости уже второй год. Адрес и схема проезда были единственным капиталом, который бывший Атос вез в Златоглавую.