Однажды в полнолуние - [3]

— Может, это твоя мама? — пошутил Дилан.

Но Нэшу было не до смеха.

Волки редко приближаются к палаточным лагерям, но стояла ночь, от костра пахло едой, и мы были на чужой территории — ближе к звериным норам, чем к людским домам. Никому не хотелось пополнить ряды натуралистов-неудачников.

— Не бойтесь, огонь их отпугнет, — уверенно сказал Джейк.

— А запах съестного? — возразила Абби.

Она была права. Остались эс-мо, картофельные чипсы и попкорн. Не так уж мало, когда вокруг блуждают голодные звери.

— Сжечь все! — скомандовал Джейк.

Мы тут же покидали пищу в огонь.

Айви, Абби и я смотрели по сторонам, но видели лишь гигантские силуэты тонущих в темноте деревьев.

Когда мы снова повернулись к костру, моего парня и след простыл.

— Нэш? — позвала я.

Ответа не последовало.

— Хватить нас дурачить! — раздраженно крикнула Абби.

— Говорю вам, он нас разыгрывает, — усмехнулся Джейк.

— Нэш? — позвала Айви.

Вой приблизился.

— Это не смешно, Нэш! — взвизгнула Айви.

— Пойдемте лучше к машинам, — сказала Абби.

— И оставим его в лесу? — ужаснулась я.

— Мы даже не знаем, где он.

— Вдруг с ним что-нибудь случилось? Мы не можем уйти.

— Лучше поскорее поехать за помощью, — сказал Дилан.

Как, бросить Нэша? Что, если он ранен? Что, если он в беде?

Джейк и Дилан закидали костер землей. Мы остались в полной темноте. И тут опять раздался вой.

— Селеста, нужно идти, — поторопил Джейк.

— Ты же сам говорил, что это розыгрыш, — упиралась я.

— Тогда где скрытая камера? — вспыхнула Абби.

Дилан посветил вокруг фонариком: кроме деревьев, ничего.

Джейк набрал номер Нэша. Мы затаили дыхание, но вместо звонка снова услышали вой.

— Просят оставить голосовое сообщение, — наконец сказал Джейк.

Мы торопливо пошли по лесной тропинке, освещая путь фонариками, и чем дальше уходили от места стоянки, тем тревожнее мне становилось. Не хотелось оставлять Нэша.

— А вдруг это правда? — предположила Абби. — Что, если оборотень схватил его и теперь гонится за нами?

Мы со всех ног неслись по грязи, корням, палым листьям и наконец выбежали на опушку, где оставили машины.

В автомобиле Нэша кто-то сидел. Все остановились, потом крадучись двинулись вперед во главе с Диланом и Джейком.

Вдруг дверца распахнулась, и навстречу выскочил Нэш. Признаюсь, у меня будто камень с души свалился. Парень одарил публику натянутой улыбкой.

Все рассмеялись от радости и облегчения. Джейк вскинул руку и задорно хлопнул приятеля по ладони. Но мне было не до веселья. У Нэша над бровями блестели капельки пота — похоже, он сильно перенервничал.

Дилан тоже насупился.

— Эй, ты бросил в лесу двух парней с тремя девушками. За такие шутки надо отвечать.

— Да ладно… — Нэш взял меня за руку, будто ища союзника. — Это был просто розыгрыш.

Как бы не так.

Все обнялись на прощание и расселись парами по машинам.

Нэш запускал мотор трясущимися руками. Он сам себя до смерти напугал историей про оборотня, да еще звериный вой пришелся не ко времени. Я уселась на пассажирское сиденье и нацепила задорную улыбку, пытаясь скрыть разочарование.

— Да, у тебя талант людей дурачить, — заметила я без всякого выражения.

2 Ледженс-Ран

Все свои семнадцать лет я прожила в Ледженс-Ране в среднестатистическом американском доме на четыре комнаты со «все еще женатыми» родителями и надменной старшей сестрицей Джульеттой. Я получила неплохое воспитание, и в городке меня все устраивало, за исключением одного. Социальные противоречия разделили Ледженс-Ран на две части: богатые пригороды на востоке и рабочие сельскохозяйственные районы на западе. Холмы на востоке — Ист-Сайд — были застроены современными зданиями и частными виллами; запад города, прилегавший к реке, — Уэстсайд, или Риверсайд, — походил на деревню. Обитатели Ист-Сайда считали новые дома престижнее простых жилищ Уэстсайда, а уэстсайдцы утверждали, что путь к асфальтированным дорогам и уличным фонарям лежит через кукурузные поля и силосные башни.

У каждого сообщества была своя начальная школа, однако в средних классах дети перемешивались и в старших заниматься вместе не желали из гордости, невежества или в силу привычки. Оппозиционные группы учеников называли друг друга не иначе как «снобы» и «деревенщина», хотя, надо признать, ни одно из прозвищ не отличалось справедливостью. Я смеялась и над теми и над другими, считая свое отношение единственно верным. Вдобавок я всегда полагала, что обеим партиям было бы намного проще найти между собой сходства, чем отстаивать различия.

Айви Гамильтон стала моей лучшей подругой еще в начальной школе. Она жила в соседнем квартале, в частном доме размером с два моих.

В тот день, когда я впервые поехала на учебу, она вошла в школьный автобус с голубой в горошек повязкой на голове. Я сидела одна и, глядя, как за окном мелькают виллы, выдумывала невероятные истории о шикарной жизни их обитателей. Джульетта отказалась садиться со мной и теперь хихикала со своими подружками несколькими рядами позади. На незнакомой светловолосой девочке было коротенькое голубое платье и свитер того же цвета, а на руке блестел розовый браслет. Накануне вечером мама расчесывала мне спутанные волосы, я плакала, и, думаю, краснота все еще не сошла с глаз. Не помню, во что я была одета, но уж точно не в «деликатные ткани».