Однажды в Лопушках - [173]
Она вздохнула еще более тяжко.
А я подумала, что если так, то хорошо, что я не знакома с мамой Верещагиной.
— Если хочешь, я помогу составить апелляцию. И признаюсь в подлоге… пусть будет скандал.
— Будет, — согласилась Линка. — И признаешься, как миленькая… ты уже ведь все решила, верно? До того, как в храм попала.
— Ну… не совсем. Я решила уехать. Надоело все… вечно я не такая, как надо! — она опять нахмурилась и сделала глубокий вдох. А потом поинтересовалась: — И что? Теперь вот так всегда будет? Мне ведь реально хочется за секиру взяться!
— Не берись, — сказала Линка.
— Не буду, но нервы лечить пора. С вами точно… — она тряхнула головой. — Думаешь, поэтому она… или потому, что больше некого взять было?
— Думаю, если покопаться в твоей родословной, кто-то из детей Дану в ней отыщется.
Верещагина открыла рот. Подумала. И закрыла.
— И… — осторожно поинтересовалась она. — Что теперь? Мне остаток жизни с секирой ходить? Притом думая, как бы не прибить кого ненароком?
Меня, к слову, этот вопрос тоже заинтересовал несказанно. Почему-то появилось такое вот нехорошее ощущение, что прибить Верещагиной захочется прежде всего меня.
— Вы суть воплощенная ярость богини, — спокойно произнес Игнат. — А стало быть, неподвластны суду человеческому.
Взгляд Верещагиной сделался еще более задумчивым. А мне поплохело. Выходит, если я, конечно, правильно поняла, что, если Верещагина кого-нибудь да прибьет, ей за это ничего не будет?!
Где справедливость, спрашиваю?!
— Только не вздумай с этим играть, — сказала Линка, словно мысли мои подслушавши. — С богиней не шутят.
Верещагина кивнула.
И доспех погладила.
— А он ничего… тепленький… маме вот позвонить надо, — последнее она произнесла тихо-тихо. Очевидно, что против родной матушки воплощенная ярость богини Морриган помочь не могла. — Я…
Верещагина поднялась, пошатнулась и с благодарностью оперлась на предложенную руку.
А я подумала, что, наверное, эти двое нашли друг друга.
Хорошо это?
Не знаю.
Главное, из палаты она выходила, ступая медленно и без обычного своего пафоса. А мужчина, что поддерживал Верещагину, смотрел на неё… в общем, наедине с матушкой ли, с яростью ли богини, но её точно не бросят.
А меня?
Вопрос застрял где-то в горле, и я обняла Ксюху. Так легче. А Ксюха меня. И всех нас обняла Линка.
— Ой, девоньки, — сказала она. — Мамка, как в себя придет… точно за ремень возьмется.
— Все же хорошо? — Ксюха нахмурилась.
— Да… как сказать… этот храм — место силы, и можно туда только посвященным. Я же не посвященная. Была. А теперь как?
— Теперь посвященная.
— А вы?
— И мы… и еще куча народу, — подозреваю, что договор там или нет, но храм этот изучат до самого распоследнего камушка. Скажут, мол, для реконструкции надобно.
— Никто ведь не пострадал… почти, — Ксюха погладила косу. — Олег говорит, что есть раненые, много, но тяжелых всего два человека, да и те не из наших. Оборотней выведут из комы…
И дядька Свят разозлится, не столько потому, что все вот так вышло, сколько от того, что защитить не сумел. Он всегда-то гордился тем, что оборотни деревню берегут.
А тут… не уберегли.
— Да ладно вам, — подал голос Васятка, до того сидевший настолько тихо, что я про него и забыть успела. Он же сунул вихрастую голову между мной и Ксюхой. — Добро победило! Теперь пожениться надо.
— Кому? — поинтересовалась Ксюха.
— Зачем? — уточнила Линка.
— Всем. Ну, чтоб как в сказке, — Васятка зевнул во всю ширь рта. — Марусь… я усталый, утро уже, а не спал, почитай. Хватит вам языками молоть, отдыхайте.
И на кровать повалился.
Вот ведь… иродище.
Глава 59 Где дела идут своим чередом
Женское счастье — это когда все дома и все спят.
Из неподслушанного разговора
Представитель Службы безопасности Его Императорского величества оказался человечком невысоким, пухлым и вида совершенно безвредного. Он скорее походил на немолодого бухгалтера, которого за некою высшею государственной надобностью запихнули в мундир.
И оттого в мундире он чувствовал себя до крайности неловко.
Сперва.
Он и с Николаем-то говорил, старательно отводя взгляд, вздыхая и извиняясь, словно испытывая крайнюю степень неловкости, что случается меж людьми. Однако стоило опуститься в храм, и человек этот разом преобразился. Движения его сделались скупы, а взгляд — внимателен.
— Интересно, — сказал он, обошедши пещеру. Правда, к алтарю приближаться не стал, проявив редкостное для человека благоразумие. Впрочем, вытянув шею, он разглядел и алтарь.
Снимок сделал.
Попытался, ибо массивный незнакомой модели аппарат его отказался работать.
— Вот даже как… что ж… прошу прощения, — сказал он и поклонился, низко, уважительно. Еще и руку к груди прижал. — Я здесь по велению долга и в мыслях не имею оскорбить.
— Она не оскорбилась, — сказал дядюшка, все еще мятый, взъерошенный и бледный, но для покойника выглядящий на редкость бодро. — Это остаточный фон.
— Учтем.
Гость одарил Беломира долгим взглядом, потом кивнул и бросил:
— Жду отчет.
— Как только, так сразу… вы покойников вынесете?
— Вынесут. Все вынесут, и покойников, и…
Он запнулся, явно сообразив, что не след дразнить богиню в её храме.
— …все лишнее, чему тут не место. А завтра пришлем бригаду стены восстанавливать. Вот, Беломир, скажи, ты же вроде взрослый человек. Понимать должен, что нельзя древние храмы рушить! Это, между прочим, историческая ценность. Ковальский узнает…
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
Жизнь -- это череда событий с разным окрасом, когда то давно я верил что она будет красочной. Как вышло что в итоге мечты не оправдались я объяснить не могу и наверно никогда не смогу. Юнец который слишком увлекся романтикой и авантюризмом ролевого движения и всего этому сопутствующего, компьютерные игрушки и ролевые реконструкции и как итог разочарование в реальном мире. История моя началась с прощальной записки. Которая объясняла причины моего поступка. Как же я был тогда глуп. Но изменить ничего я уже не мог, вирт капсула помаргивала индикаторами системы жизнеобеспечения.
Доброе утро всем! Меня зовут Нави, я живу в волшебном и сказочном мире Речной феи. В мире волшебства, света, любви и радости.Только вот одно плохо, среди волшебства чародейства и сказочности, которое творится здесь, я один не умею колдовать, волшебничать и чародействовать.Я не волшебник и не чародей, но мое «волшебство и чародейство» достойно каждого, даже очень маленького человечка. И могу честно сказать – каждый способен на такое волшебство и чародейство, нужно только лишь немного постараться.
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Приключения тролля-магистранта магического университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.