Однажды в Лопушках - [171]
Дышал, не способный надышаться.
И даже появление людей в форме — где их раньше носило-то — ничего не изменило. Почти ничего.
Мы сидели в палате.
В городской больничке, куда нас всех отправили вертолетом. И Васятка, вцепившись мне в руку, поскуливал от переполнявших его эмоций. Я же глядела, как уходит вниз земля, и темный лес, такой знакомый, превращается в лоскутное покрывало.
Глядела и думала.
Обо всем и сразу. Правда, думалось как-то через силу, поэтому и думать-то я бросила, просто смотрела.
Вертолеты… вертолетов было много. И людей с оружием, которые, правда, держались крайне вежливо, но все одно напрягали одним своим присутствием.
Эти люди забрали Синюхина. И того, который был моим братом. И еще других людей, что пришли с чудовищем. Те не сопротивлялись, не столько от осознания бесполезности сопротивления, сколько потому, что потерялись.
Растерялись.
Их ведь тоже коснулась тьма, и пусть не успела сожрать до конца, но обглодала изрядно. Сложно им будет вернуться. Если позволят.
Нет, лучше и вправду было глядеть на землю. Поля-лоскутки, облака… город вот, сонный, почти погасший. Больничка.
Крыло, которое очистили, и мне было от этого неудобно, будто бы я виновата, что людей выселяют из палат. В конце концов, в этом и нужды нет. Я здорова.
Цела.
И Ксюха тоже. И Калина, которая казалась непривычно задумчивой. Впрочем, Васятка тоже вот растерял былой бодрости. А Верещагина — её доставили с нами — свернулась калачиком на кровати и тихо плакала. То есть, может, просто лежала, но мне почему-то казалось, что плакала.
Горько так.
Безнадежно.
И я не выдержала. Села рядом, погладила закованную в броню спину, и сказала:
— Ты нас спасла.
Верещагина застыла. Вряд ли она ощутила прикосновение. Но дыхание сбилось.
— Если бы не ты, нас бы убили. Всех. А ты спасла.
— Я… я теперь все помню! — сказала она шепотом. — Не помнила сначала, а потом вспомнила… как… каждого… и радовалась еще. Мне нравилось убивать!
Она не повернулась к нам.
— Бывает, — философски заметила Калина.
— Я… — Верещагина шмыгнула носом. — Я не хочу! А если мне вот так… понравилось? И потом захочется? Ну… в нормальной жизни?
Проблема. Доспех, секира и шлем, которые положили подле кровати, аккуратненько так, с опаскою явной, в нормальную жизнь не вписывались.
— Я сойду с ума! И меня запрут в психушке! — она все-таки позволила страху выплеснуться.
И села.
Вытерла расцарапанными руками глаза.
— Не сойдешь, — Линка тоже подошла и велела: — Подвинься.
Верещагина и подвинулась.
И вовсе она теперь не красивая. Сама бледна, щеки горят болезненным румянцем. Волосы сбились, ссохлись, слиплись чем-то бурым, уродливого вида. И думать не хочется, чем именно.
— Это просто одержимость, — сказала Линка.
— Что?
Почему-то показалось, что услышанное Верещагину ничуть не успокоило.
— Одержимость. Считай, что ты избрана богиней как одно из её воплощений.
Глаза распахнулись.
— Я?
— Ты.
— Богиней?
— У нее много имен. Морриган. Мора. Мара. Туманная дева. Хозяйка мечей…
— Секир?
— И секир. Когда-то давным-давно… Ксюха, иди к нам, — Линка забралась на кровать с ногами. А Ксюха подчинилась, села рядышком и взяла меня за руку. — Так вот, когда-то давным-давно случилась большая война. Между людьми и богами. И дети Богини потерпели поражение. Они вынуждены были бежать. Кто-то ушел в мир иной, лежащий по-за вратами яви, и перестал быть человеком.
— Не совсем, — этот голос заставил меня подпрыгнуть. Вошедший человек — а выглядел он вполне человеком, поклонился. — Прошу простить меня, прекрасные девы, но мой долг быть подле вас…
— Зачем? — Васятка, который сел прямо на пол, нахмурился.
И секиру к себе прибрал.
Защитник…
…а тетку тоже нашли. Николай сказал. Без неё я бы не согласилась улететь, но он сказал, что нашли. И тоже в больницу доставят. Доставили уже. Её и Василису. Их накачали блокираторами и сонным зельем, а потому они знать не знали, что случилось.
И хорошо.
Вот проснутся и узнают.
Ругаться станут… наверное. Пускай ругаются. Главное, чтобы проснулись.
— Дабы беречь вас, ибо такова воля господина. Но если позволите, я поведаю то, что помнит мой народ.
— А вы… — Верещагина поспешно отерла слезы и даже попыталась улыбнуться, потом, верно, вспомнила, что улыбка не очень положение спасет, и вздохнула.
— Д’харэ, — сказал человек. — На половину. Когда-то моя мать встретила человека, которого сочла достойным, чтобы разделить с ним ложе. А когда появился я, она решила, что так тому и быть, ибо, волею Богини, дети у д’харэ случаются редко.
Васятка секиру поглаживал нежно. И мечтательное выражение его лица настораживало.
Не хватало, чтобы ему в голову какая-то глупость взбрела!
— Но кровь мира яви мешала мне. Там, под Холмами, все немного иное. И я не смог принять тот мир, как и он не принял меня. Тогда мать моя отправила меня к отцу.
— Бестужеву? — уточнила я зачем-то, хотя, казалось бы, какая разница?
Человек склонил голову.
Странно все-таки. Он и вправду совсем-совсем не отличим от человека. Разве что черты лица кажутся несколько резковатыми. И разрез глаз неправильный. Да и сами глаза черные, без разделения на зрачок и радужку. Пугает.
— Мой отец готов был признать меня по законам людей. И, если я пожелаю, признает.
Жилищный вопрос не только москвичей испортил. Вот и здесь свела судьба под одной крышей честную советскую ведьму, двуипостасного, птицу-гамаюн да еще диву с ребенком. И это не считая людей обычных, которым и без нелюдей нелегко приходится. А тут еще на освободившуюся жилплощадь, которая многих манила, новый жилец появляется. Он молод, одарен и при погонах. Хорош собою и, самое главное, возмутительно холост. И появление его грозит нарушить хрупкий коммунальный мир, ведь с мужчинами после недавней войны еще сложнее, чем с жилплощадью.Вот только Астре этот жилец весьма подозрителен.И она честно старается держаться от него подальше.
Что делать старой деве, если жизнь не слишком ладится? Завести кота. А потом еще сорок. Попасть в другой мир. Обжиться в зачарованном доме. Свести знакомство с призраком бывшего хозяина. Посеред ночи прогуляться в зачарованный лес и спасти добра молодца. Помочь соседям и людям простым, ведьмовской помощи жаждущим. И заодно уж пристроить четыре десятка котов в добрые руки. Благо, в этом мире о котах и не слышали. Ничего, Стася справится. Наверное. Двухтомник.
Что делать, если в родном селе женихов достойных днем с огнем не найти, а замуж хочется? Ответ прост: предстоит Зославе дорога дальняя и дом казенный, сиречь Акадэмия, в коей весь свет царствия Росского собрался. Глядишь, и сыщется серед бояр да людей служивых тот, кто по сердцу придется внучке берендеевой. А коль и нет, то знания всяко лишними не будут, в Барсуках-то родных целительница хорошая надобна. Вот только приведет судьба Зославу не на целительский факультет, а на боевой, что девке вовсе неприлично.
Если вас вернули в мир живых, значит, это кому-то нужно. Во всяком случае, у меня самой не было ни малейших причин воскресать. Впрочем, жаловаться я тоже не собираюсь, хотя родственники, уже поделившие мое состояние, возвращению не обрадовались. И не только они. Мое воскрешение милостью Плясуньи, покровительствующей нашему роду, неожиданно затронуло слишком многих. В числе их и давний враг нашего рода, почти истребивший его, и члены таинственной секты «Черного лотоса», проповедующей право сильных убивать, и даже древние такхары, желающие извести всех, кто поклоняется моей богине. И что мне делать? Смириться с нынешним моим состоянием. Выжить. Найти и наказать виновных, исполняя божественную волю.
Тельма знала: она должна стать лучшей в своем деле, если хочет добиться справедливости и доказать, что ее мать, прекрасная Элиза, была убита. Мэйнфорд знал: рано или поздно он окажется в сумасшедшем доме, ведь проклятие семьи не отменить. И что за беда, если безумие поразит не только его, но и весь город? Кохэн, масеуалле-изгнанник, знал: старые боги не ушли, как бы ни хотели того новые хозяева мира. И дверь в Бездну, где они заперты, вот-вот откроется. Достаточно одной капли крови. Кто ее прольет? Не важно.
Маргарита знала, что в этой жизни ничего не достается даром. И если уж выпал шанс изменить свою жизнь к лучшему, то надо держаться за него и руками, и ногами, и новообретенным даром. А то, что окружающие насчет этого дара и самой Маргариты имеют собственные планы, так это исключительно их проблемы.
«Все двенадцать имели полное право гордиться и вместе с тем бояться; хотя на турнире они и выигрывали игру за игрой в поло, но в этот день они должны были встретиться в финальном матче с командой „архангелов“, а противники эти играли с полудюжиной пони на каждого. Игра должна была быть разделена на шесть партий, с перерывами по восьми минут после каждого часа. Это означало, что у „них“ будет по свежему пони после каждого перерыва. Команда же скидаров могла выставить по свежему пони только через два перерыва; а два на один – шансы неравные.
Доброе утро всем! Меня зовут Нави, я живу в волшебном и сказочном мире Речной феи. В мире волшебства, света, любви и радости.Только вот одно плохо, среди волшебства чародейства и сказочности, которое творится здесь, я один не умею колдовать, волшебничать и чародействовать.Я не волшебник и не чародей, но мое «волшебство и чародейство» достойно каждого, даже очень маленького человечка. И могу честно сказать – каждый способен на такое волшебство и чародейство, нужно только лишь немного постараться.
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Приключения тролля-магистранта магического университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.