Однажды в Америке - [78]

— Гангстеры? — Он грустно покачал головой. — Еврейские гангстеры — это очень, очень плохо. — И он вернулся к прерванному занятию.

Я давно не встречал таких милых старых чудаков. Мне захотелось продолжить начатый разговор, и я сказал:

— Мистер Шварц, перед вами не только еврейские гангстеры. Вот этот парень, — я кивнул в сторону Простака, — итальянский гангстер.

Простак улыбнулся и обратился ко мне на идише:

— Чтоб ты сдох, иноверец!

Старик приветливо улыбнулся Простаку, давая понять, что отметил правильность его еврейского произношения. Сняв мерки со всех четверых, он сказал:

— Мне лучше позвонить в магазин от вас. Это ускорит дело. Надо сообщить моим мальчикам ваши размеры.

— Вашим сыновьям? — спросил я.

— Нет, со мной работают два симпатичных парня. Они цветные.

Он связался со своими помощниками и продиктовал им записи из своего блокнота.

Мы ждали, когда он закончит говорить. Старик сказал нам, что его помощникам потребуется не менее получаса, чтобы подобрать одежду нужных размеров из того огромного гардероба, который у него имелся, и устало опустился на стул.

— Я передохну тут малость, выкурю сигарету. Ладно? Надеюсь, я вам не помешаю?

— Все в порядке, дедушка, — ответил Макс. — Сиди, сколько хочешь.

Старик нахмурился:

— Дедушка? — и снова выругался по-еврейски. Он был так забавен, когда сердился, что мы не выдержали и рассмеялись.

— Значит, я старик, ну и ладно. Но если я старик, вы должны потакать моим старческим слабостям. Я вот хочу немного с вами поболтать. Имею я на это право?

— Имеешь, имеешь, — сказал я. — Можешь им воспользоваться.

Мистер Шварц оказался забавным старым болтуном. Слушая его болтовню, я понял, что жизнь его порядком потрепала, но он сумел сохранить и остроту ума, и изворотливость. Было такое ощущение, что мы связаны невидимыми узами и можем довериться друг другу. Думаю, что и старик почувствовал некую общность со своими единоверцами. Во всяком случае, мы увидели в нем друга, а он вел себя с нами совершенно по-родственному.

И все же я решил его предостеречь:

— Мистер Шварц, мы приехали сюда, чтобы развлечься. Хотим немного отдохнуть. Поэтому, прошу вас, сделайте нам одолжение. Что бы вы здесь ни увидели, держите язык за зубами, хорошо?

Старик фыркнул:

— Ты что, думаешь, я ребенок или выживший из ума старый осел?

Я виновато улыбнулся. Он развлекал нас своей болтовней, а мы сидели вокруг него и приводили в порядок оружие. Он с живым интересом понаблюдал, как Макс отрабатывает свой коронный прием с пружиной, и, будучи в силах удержаться, задал нам простой с его точки зрения вопрос:

— Сколько народу вы шлепнули, мальчики?

Вопрос застал нас врасплох.

— Похоже, мистер Шварц, вы насмотрелись фильмов про гангстеров, — заметил я.

— Да, я часто хожу в кино. А еще я читаю газеты и книжки. Я знаю все про таких парней, как вы, знаю все, что творится в этом мире.

— Что вы читали? — спросил я старика, чтобы отвлечь его от опасной темы.

— Я читал рассказ Хемингуэя «Убийцы», — гордо ответил старик. Мне стало интересно.

— Я его тоже читал. Вам он понравился, мистер Шварц?

— Да, очень. Захватывающая вещь.

— Да? — Его ответ показался мне забавным. — Ну и как, похожи мы на парней из этой книги, на тех убийц?

Старик задумался. Внимательно оглядев меня, затем по очереди Простака и Косого, он остановил взгляд на Максе. Потом покачал головой.

— Нет, в вас мало общего с убийцами Хемингуэя или с киношными налетчиками. Вы совсем на них не похожи.

Мы от души расхохотались.

— Неужто, мистер Шварц? — спросил я. — И в чем же вы видите разницу?

— Ладно, скажу вам. Вы, ребята, очень симпатичные и не такие зло… зло…

— Зловещие? — подсказал я.

— Да-да, — с благодарностью закивал он. — Не такие зловещие. Вы умнее, — добавил он, довольный данной нам характеристикой. Макс сказал:

— Спасибо за похвалу, дедушка, — и торопливо поправился: — Я хотел сказать, мистер Шварц.

— И, наверное, мистер Шварц, — продолжал я, — раз мы не похожи на убийц Хемингуэя и на налетчиков из фильмов, вы думаете, что мы просто выпендриваемся и вовсе никакие мы не гангстеры, верно?

Старик улыбнулся:

— Нет, мальчики. Я думаю, что невзаправдашние гангстеры — это злодеи и убийцы из фильмов, а что касается героев Хемингуэя, то они, по сравнению с вами, просто мягкотелые праздношатающиеся идиоты, способные убить только после того, как вдоволь наговорятся. А вот вы, мальчики, вы — настоящий товар.

Мы засмеялись.

— Точно, — подтвердил я. — Все герои в рассказе Хемингуэя — просто дешевая подделка.

В дверь постучали.

— Подождите минуточку! — крикнул Макс и жестом показал на шкаф.

Мы вскочили и поспешно засунули туда оружие. Когда Простак открыл дверь, в комнату, расточая улыбки, распространяя запах бальзама для волос и всем своим видом обещая массу хорошего настроения, ворвался парикмахер. Он как две капли воды походил на парня с этикетки бальзама фирмы «Пинод».

— У нас тут литературный симпозиум, — сообщил ему я. — Участники спорят по поводу соответствия литературных героев рассказа Хемингуэя «Убийцы» настоящим, невыдуманным злодеям. Что вы об этом думаете?

— Вы имеете в виду писателя Эрнеста Хемингуэя? — спросил парикмахер. — О, он отлично разбирается в характерах своих героев. Я прочитал все его произведения и считаю, что рассказ «Убийцы» показал, насколько гениален Хемингуэй. Благодаря его описаниям я с одного взгляда могу определить гангстера или убийцу. Что вы закончили, молодые люди? Принстон?