Однажды темной зимней ночью… - [2]

– Что закажете, сэр? – спросил женский голос.

Захлопав глазами, Мортон заказал пинту пива, затем, после некоторого размышления, каре барашка. Еда, когда ее принесли, оказалась на удивление хороша. Полчаса спустя Мортон сидел в том же кресле, чувствуя себя сытым и довольным впервые за последнее время – с тех пор как внезапно покинул свое предыдущее место жительства после всплытия неких неприятных фактов. Обратно в ипсвичский пансион было ехать миль пятнадцать, но Мортон удобнее устроился на стуле и попросил еще пинту пива. Когда служанка поставила перед ним стакан, Мортон, наблюдая, как отблески каминного пламени играют в янтарной жидкости, спросил:

– Вы, случайно, не знаете дом к востоку отсюда с топиарием в виде шахматных фигур?

Служанка замялась. Удивленный, Мортон поднял глаза и как раз успел заметить настороженность в ее взгляде.

– Вы о черно-белом доме, сэр?

– Да, именно, – ответил Мортон. Разумеется, это описание подошло бы сотням домов, но почему-то он не сомневался: служанка понимает, о каком здании речь.

– Да, я его знаю, – отозвалась она и, воспользовавшись паузой, отвернулась.

Вот это дерзость!

– Кто им владеет? – спросил Мортон, подаваясь вперед, чтобы задержать служанку, но при виде его вытянутой руки она вздрогнула и замерла.

– Никто из местных. Старик был последним.

– Но ведь такой дом наверняка кому-то принадлежит, – заметил Мортон, и служанка пожала плечами. – Тогда кто там живет?

– В данный момент – никто. – Служанка наклонилась, чтобы вытереть соседний столик и спрятаться от его взгляда.

В груди у Мортона встрепенулось что-то странное.

– Так он пустует?

Девушка не ответила, и Мортон сделал глубокий вдох, сдерживая раздражение. В этих краях явно не привыкли к образованной публике; похоже, куда чаще здесь обслуживают фермеров и крестьян.

– Мне очень хотелось бы посмотреть тот сад. Зайти, стало быть, на территорию и посмотреть.

– Думаю, ворота там заперты.

– Да, я знаю об этом. Я просто подумал, что… Ладно, неважно! – Мортон откинулся на спинку стула и махнул рукой, отсылая служанку прочь. Та удалилась, не извинившись и не обернувшись.

– Дом сдается внаем.

Мортон вздрогнул. Голос – шелестящий, вкрадчивый – доносился из полутемного угла трактира, который сперва показался ему пустым. Сейчас Мортон увидел там сидящего за маленьким столиком человека.

– Что, простите? – спросил Мортон, подаваясь вперед.

– Я о черно-белом доме, – ответил незнакомец, не шелохнувшись, так что его лицо осталось во мраке. Лишь в тот момент Мортон понял, что зимнее солнце в трактир больше не проникает и день клонится к вечеру. – Извините, – продолжал он, – но не подслушать я не смог. Дом очень красивый, верно?

– Да, впечатление он производит, – отозвался Мортон.

– Если хотите его посмотреть, думаю, маклер вам поможет. Леттерман из комиссионерской конторы на площади. – Незнакомец неловко махнул рукой. Двигался он резко и судорожно, словно его тело удерживала веревка – иначе рассыплется. – Контора неподалеку от ратуши. Вам стоит поспешить: зимой они закрываются рано.

– Ясно. Да, ясно. – Неожиданно для себя Мортон поднялся, хотя буквально минуту назад, разморенный и сытый, едва мог шевельнуться, а стакан с пивом был полон больше чем наполовину. Разумеется, он радовался новой информации и хотел навести справки в комиссионерской конторе; его спешка никак не относилась к блестящим глазам незнакомца и к тому, как роились и клубились тени у него за спиной. – Спасибо, – поблагодарил он.

– Не за что.

– Всего доброго. – Мортон потянулся за фуражкой и перчатками, уронил одну на пол, а наклонившись, чтобы поднять, увидел, что незнакомец сидит за шахматной доской. – А-а-а, вы тоже любитель, – проговорил он, понимая, что торопливые сборы выглядели неподобающе.

– Ну да-а, можно и так сказать, – с улыбкой отозвался незнакомец.

Возникла короткая пауза. При иных обстоятельствах Мортон задержался бы чуть дольше, чтобы со знанием дела поболтать, скажем, об относительных преимуществах дебюта королевской и ферзевой пешки. Вместо этого он снова сказал «спасибо» и поспешил на улицу, обрадовавшись, когда дверь закрылась и лицо обдул холодный ветерок.

Маклер – коротышка в очках и с потертым воротником – не мог скрыть, что удивлен вопросом Мортона, но, справившись с первым шоком, проговорил:

– Да-да, конечно. – Он с готовностью достал ключ. – Черно-белый дом… Конечно, да, он сдается внаем за разумные деньги. Весьма разумные. Вы что-нибудь еще у нас тут смотрели?

Мортон пояснил, что снял комнату в ипсвичском пансионе и до этого дня не хотел – даже не думал – арендовать дом. Он ожидал дальнейших вопросов – такое пояснение рациональным не назовешь, – но маклер, разок вскинув брови, сказал:

– Да-да, конечно, – затем потянулся за шляпой и добавил: – Думаю, вам хочется его посмотреть.

Дом оказался ближе, чем думал Мортон, – на окраине деревни. Но когда маклер открывал ворота, солнце успело сесть за деревья, и сад погрузился в тень. В сгущающихся сумерках топиарий казался массивно-монолитным, будто из черного камня. Мортон замер, медленно оглядывая ряды по разные стороны от него. «Черные против черных», – подумал он, и волосы у него на затылке встали дыбом.