Однажды на краю времени - [99]

Каждый старался оторваться на полную катушку.

Это была самая веселая часть поездки, и, как правило, я наслаждался ею. Но не сегодня.

У задней двери стоял Сахарок, окруженный свитой самых роскошных красоток. Вполне привычное зрелище. Они облепляли его еще на южной платформе Центрального вокзала, эти элегантно одетые женщины, которые и умереть-то пока не успели. Они закатывали глазки и выписывали своими задницами совершенно немыслимые кренделя. Рано или поздно одна из них спрашивала:

– А ты видел… его? – а затем, когда он смотрел на нее так, будто ничего не понимает, добавляла: – Ну, понимаешь… Люцифера? Дьявола.

И тут наш Сахарок, разумеется, отвечал:

– Видел ли? Да вот как раз после последней поездки имел, так сказать, приватный разговор с его сатанинским величеством. «Сахарок, – говорит он мне, – что-то ты стал до хрена часто опаздывать, пора тебе напомнить, кто здесь главный».

– А ты что? – Девицы затаивали дыхание и придвигались ближе.

– А я ему и отвечаю: «Снимай портки и нагибайся, мудила. Сейчас покажу кто».

Женщины визжали, возмущались и восхищались. И когда Сахарок разводил руки, у него под мышками обязательно оказывалась парочка милашек.

К бару выстроилась длинная очередь. Я старался ничем не выдавать своих мыслей, но, видимо, не сильно в том преуспел, поскольку, вставляя один из этих бумажных зонтиков в очередной бокал с охлажденным дайкири, ощутил прикосновение чьей-то руки к своему плечу.

Обернувшись, я столкнулся с самой понимающей из улыбок, какую только когда-либо видел. Передо мной стояла женщина, одетая в красный, тщательно подогнанный костюм. Она носила шляпу-котелок и дымила сигарой. Юбка ее доходила до полу, но при этом обладала разрезом до самого бедра, позволяя разглядеть небольшой серебристый револьвер, заткнутый за подвязку.

– Вы чем-то озабочены, – произнесла женщина. – Мне казалось, подобные чувства не свойственны здешнему персоналу.

– Все мы люди, мэм. И ничто человеческое нам не чуждо. – Я вздохнул. – И должен признаться, что если бы меня не обязали стоять здесь за стойкой бара, я бы… эх, да что там говорить. Так чем я могу быть вам полезен?

Она некоторое время разглядывала меня.

– Вы меня заинтересовали, – наконец заявила женщина, прежде чем раствориться в толпе.

Впрочем, вскоре она вернулась, ведя под локоток девочку, скорее похожую на фарфоровую куклу, нежели на ребенка.

– Мисси приглядит за баром, – заявила странная дама, прежде чем просунуть одну из рук между ног девочки, а другой взять за плечо и перекинуть малышку через стойку. Я не заметил, чтобы она приложила хотя бы капельку усилий, и вообще женщина вела себя так, словно ничего более естественного на свете и не бывает. – Она весьма опытна в этих делах.

– Минуточку, – заявил я, – не могу же я просто…

– Мисси совершенно не возражает. Верно ведь, милочка?

Девчушка с огромными глазами покачала головой.

– Дождись меня. – Женщина наклонилась и крепко поцеловала ребенка… не просто крепко, а взасос. Никто не обратил на них внимания. Пьянка уже шла полным ходом. – А ты пойдешь со мной.

Мне только и оставалось, что подчиниться.

Незнакомка сказала, что ее зовут Джеки. А затем, когда я тоже представился, добавила:

– Я хочу помочь тебе, Малкольм.

– Почему?

– Я заметила, – произнесла женщина, – что многие люди покорно принимают любые превратности судьбы, но страшно боятся принять в ней хоть сколько-нибудь активное участие. Но я не из таких. – Она брезгливо покосилась на столик с рулеткой. – Я презираю азартные игры. Меня приводят в восторг совсем даже противоположные вещи. Так что расскажи мне о своей проблеме. Но так, чтобы мне было интересно.

Когда я изложил ей свою историю, Джеки вынула сигару изо рта и задумчиво на нее посмотрела.

– Кажется, твой приятель с головой ушел в погоню за легкими деньгами. Почему бы тебе прямо сейчас не заглянуть в багажный вагон?

Я покачал головой:

– Не выйдет. У задней двери дежурит Сахарок.

Мы стояли в проеме между двумя вагонами; под нами гудели рельсы и грохотали колеса. Джеки провела пальцем по нижней ступеньке служебной лестницы и произнесла:

– Мы можем обойти его поверху.

– Эй, минуточку!

– Ни секунды промедления! – Она нахмурилась, покосившись на свое платье. – Но разумеется, вначале я должна переодеться.

Она решительным шагом ворвалась в спальный вагон, распахивая двери, заглядывая внутрь и вновь захлопывая. В пятом по счету купе обнаружился худощавый мужчина, на котором из одежды была только майка, вовсю наяривавший свою любовницу. Он злобно посмотрел на нас:

– Эй! Какого рожна вы себе…

Джеки приставила пистолет к его лбу и качнула головой в сторону аккуратно сложенной одежды.

– Позволите?

Мужчина застыл. Умереть вновь он уже не мог, но удовольствие получить пулю промеж глаз все равно было весьма сомнительным.

– На здоровье.

– Вы истинный джентльмен. – Джеки сгребла в охапку стопку одежды. Перед тем как захлопнуть дверь, моя спутница приостановилась и улыбнулась напуганной женщине, лежащей под ограбленной жертвой.

– Умоляю, – произнесла Джеки, – не стоит прерываться ради меня.

Оказавшись в коридоре, она так резво сбросила юбку и натянула на себя брюки, что я даже не успел отвернуться. Куртка полетела в сторону, а жилет она застегнула поверх блузки. Затем Джеки на всякий случай примерила и туфли того мужчины.