Однажды на краю времени - [98]

Старина Козлоног насмешливо покосился на меня, когда я вошел в кабину локомотива. Из всего персонала он один никогда не был человеком. Чистокровный черт от самого Сотворения… хотя, если верить господину Мильтону, может, когда-то он и был ангелом. Я сдернул с выпивки бумажный пакет и отпустил тот по ветру, и выражение на лице машиниста сразу же изменилось. Когтистая лапища выхватила бутылку из моих рук, и черт одним глотком опорожнил ее содержимое минимум на четверть.

Он глухо заурчал, а потом то ли рыгнул, то ли завыл – подобные звуки недоступны человеческому горлу. Меня передернуло, хотя таким образом Козлоног просто демонстрировал полученное удовольствие.

– Назревают неприятности, – произнес он хриплым голосом, в котором слышалось потрескивание горящих углей.

– А поточнее? – осторожно поинтересовался я.

– Да вроде все по-прежнему. – Он покосился на пустоши, проносившиеся за окном. Вдалеке через доходившую им до пояса грязь пробирался отряд кентавров, каждый из которых ростом был поболее десятиэтажного дома. Воняло от этой мутной жижи похлеще, чем от свалки Фрэшкилл, что возле Нью-Джерси. – И все же… – машинист покачал головой, – ничего подобного раньше не видел. Ад отправил на охоту всех своих мудаков.

Черт передал мне бутылку.

Я приложился к горлышку, все еще источавшему жар его губ, и сделал небольшой глоток. Исключительно из учтивости.

– А зачем?

– Понятия не имею, – пожал он плечами. – Ищут что-то, но будь я проклят, если знаю – что.

В это самое мгновение над горизонтом подобно грозовой туче поднялся здоровенный демон, чьи кожистые крылья хлопали как паруса на ветру. Тварюга была такой огромной, что закрывала собой полнеба, а еще она источала невыносимую вонь, которая, в этом я был уверен, не выветрится еще несколько часов, с какой бы скоростью мы ни ехали.

– Ого, тот еще мордоворот, – заметил я.

Старина Козлоног ехидно засмеялся, а затем приговорил еще треть бутылки.

– Тебя что, пугает эта крошка? – Он высунулся в окно, зажал пальцем одну ноздрю и выстрелил в ночь изрядной порцией соплей. – Хрен ты чего видел, сынок… над нами недавно архангелы пролетали.

И тут мне стало действительно страшно. У меня не было ни малейших сомнений, что предмет поисков всех этих могучих созданий находится в одном из вагонов нашего поезда. И это, в свою очередь, означало лишь то, что теперь за нами охотятся разом и Ад, и Рай. Вам, конечно же, может показаться, будто бы бояться следовало разве что преследователей из Ада, но подумайте хорошенько – черти проиграли. Забудьте обо всем, что вам вешают на уши. Противостоящая им сторона – злая мачеха, и не позволяйте никому убедить вас в обратном.

Старина Козлоног добил выпивку и закусил бутылкой. А затем, натянув одной рукой петлю регулятора, расстегнул пуговицы на ширинке, выудил оттуда своего дряблого друга и принялся справлять нужду прямо в топку. Оба кочегара, пританцовывавшие босыми ногами на раскаленных углях и работавшие лопатами словно умалишенные, тут же побросали свой инструмент и, отпихивая друг друга, побежали под благословенную струю, сулившую хотя бы кратковременное облегчение их страданий. Они были черны как смоль, а в волосах их блуждали голубые язычки пламени. Моча Козлонога шипела и кипела, попадая на угли.

Обреченные души были готовы драться даже за нее. И зрелище это повергало меня в уныние.

– Прошу меня извинить, – несколько смущенно произнес я, – скоро откроется казино. Пора возвращаться к работе.

Старина Козлоног пустил газы.

– Вали ко всем чертям, – добродушно отозвался он.

В казино уже раскручивал свою рулетку Билли Бонс, и те пассажиры, кто и прежде рисковал так, будто живет последний день, теперь совсем сорвались с тормозов. Они кричали и хохотали, болтали о том и о сем, выкладывая на стол пачки бумажных купюр. Всем было плевать, что крупье мухлюет. Это была их последняя возможность воспользоваться своим богатством.

Хищно ощерившийся Билли Бонс пребывал в родной стихии. Одной рукой он раскручивал колесо рулетки, а другой – прижимал к себе милашку в прозрачных серых чулках и такой короткой юбчонке, что всякий желающий мог разглядеть туннель до Цинциннати. В свою очередь она обнимала его за плечо, а в свободной руке держала бокал мартини и ароматизированную сигарету, всем своим видом демонстрируя, что она не прочь сыграть с Билли в любую игру, какая тому взбредет на ум. Вот только для него она была не более чем игрушкой, гламурной красоткой, помогающей ему выманивать деньжата из чужих карманов.

Лабель, Эфрея и Салли сновали в толпе, нагруженные подносами с сигаретами, героином и закусками. Все трое были очень хорошими девушками, а что касается того, как они попали на наш поезд… думаю, все мы знаем, как такое случается с хорошими девочками. Однажды им встречается плохой мужчина. Они носили длинные белые перчатки, а их форменная одежда, пусть и облегающая, была пошита в строгом стиле и застегнута на все пуговицы, чтобы никто по ошибке не спутал их с обреченными. Салли одарила меня улыбкой, добродушной, но в то же время скромной.

В этот раз нам довелось подвозить компанию неплохих музыкантов, и те исполнили для нас несколько зажигательных импровизаций. Должно быть, они понимали, что в Преисподней уже жарятся конкуренты такого калибра, что следующих гастролей ждать придется очень и очень долго. Но должен признать, эти ребята умели задать жару.