Однажды на краю времени - [114]

И снова эта улыбка, словно акулий плавник в мутных водах.

– Я знала, что тебе понравится. Мы составили предложение по максимуму, потому что нам нужно получить твой ответ в короткие сроки, лучше всего сегодня. В крайнем случае завтра. И без торгов. Нам необходимо оформить договор как можно скорее. Когда дело станет достоянием общественности, разразится буря. Мы собираемся поставить фундаменталистов и либералов перед свершившимся фактом.

– Господи, Кортни, что за чудовище ты собираешься запустить в мир на этот раз?

– Огромное. Больше, чем «Эппл». Больше, чем «Хоум Виртуал». Больше, чем «Хай-Вак-IV», – с наслаждением произнесла Кортни. – Ты когда-нибудь слышал о биологических лабораториях Кестлера?

Я отложил вилку.

– Лаборатории Кестлера? Вы решили торговать трупами в розницу?

– Я тебя умоляю. Посмертными биологическими человеческими ресурсами. – В ее легком тоне слышалась должная ирония. И все же мне показалось, что я также уловил небольшую неловкость касательно природы товара.

– Вы на них много не заработаете. – Я махнул рукой в сторону наших заботливых официантов. – Они составляют от силы два процента от годового дохода. Зомби – это предмет роскоши: прислуга, обслуживающий персонал реакторов, голливудские каскадеры, экзотические услуги, – (мы оба знали, что я имею в виду), – максимум несколько сотен в год. На них нет спроса. Слишком велико отвращение.

– Недавно произошел прорыв в технологиях. – Кортни подалась вперед. – Они научились устанавливать инфра-системы и чипы управления и готовы предложить новый продукт по заводской цене не дороже новой малолитражки. Что намного выше рентабельности производственных рабочих. Посмотри на предложение с точки зрения обычного фабриканта. Он и так урезает все затраты, а оплата труда выжимает из него последние соки. Как еще ему конкурировать на сокращающемся потребительском рынке? А теперь представь, что он покупает наш пакет. – Она достала перьевую ручку и начала выписывать пункты на скатерти. – Никаких компенсаций. Никаких страховых обязательств. Никакой оплаты больничных. Никакого хищения. Мы говорим о возможности сократить затраты на персонал на две трети. Как минимум! От такого предложения невозможно отказаться, и мне наплевать на отвращение. По предварительным подсчетам, уже за первый год мы продадим пятьсот тысяч единиц.

– Пятьсот тысяч, – повторил я. – Это безумие. И где вы возьмете материал?

– В Африке.

– Боже мой, Кортни!

Я потерял дар речи от цинизма, который требовался для того, чтобы просто задуматься об извлечении прибыли из сахарской трагедии, о беззастенчивом перекачивании денег в карманы местных гитлеров, охраняющих тамошние лагеря. Кортни улыбнулась и слегка наклонила голову, что означало, что она украдкой проверяет время.

По ее знаку мальчики-зомби установили вокруг нас лампы, настроили проектор и включили его. Затрещали и замелькали помехи, вокруг нас поднялись стены темноты. Кортни достала плоский пульт управления и положила перед собой на стол. Три движения ухоженных ноготков, и на экране возникло лицо Марвина Кестлера.

– Кортни! – радостно воскликнул он. – Ты в Нью-Йорке, верно? В Сан-Морице. С Дональдом. – Крохотная пауза после каждого утверждения. – Вы пробовали медальоны из антилопы? – В ответ на наше отрицание он чмокнул кончики пальцев. – Они восхитительны! Слегка подвялены, а потом залиты моцареллой. Нигде больше их не умеют так готовить. Недавно я пробовал это же блюдо во Флоренции, но его даже сравнивать нельзя.

Я прочистил горло.

– Значит, вы в Италии?

– Давайте не думать, где я. – Кестлер пренебрежительно махнул рукой, отметая мелочи. Но лицо Кортни помрачнело. Индустрия похищения видных бизнесменов неудержимо развивалась, так что я сел в лужу. – Вопрос в другом – что вы думаете о моем предложении?

– Оно довольно… интересно. Для перехода.

– Это для начала. У нас полно кредитов. В долгосрочной перспективе ты выиграешь.

Внезапно он одарил меня широкой лихой улыбкой. Этакий деловой корсар. Потом наклонился вперед, понизил голос, заглянул мне в глаза. Классические приемы обращения с людьми.

– Тебя не надуют. Ты же знаешь, что Кортни тщательно проверила финансовую сторону. И тем не менее ты думаешь, что план не сработает. Чтобы получать прибыль, товар должен быть притягателен, а наш просто не может таким быть.

– Да, сэр, – ответил я. – Верно подмечено.

– Давай-ка заинтересуем молодого человека, – кивнул он Кортни. И добавил, обращаясь ко мне: – Мой лимо внизу.

Экран погас.

Кестлер ждал нас в лимузине, присутствуя в виде призрачного розоватого изображения. Голограмма – или, скорее, зернистый призрак, парящий в золотистом свете. Он обвел гостеприимным иллюзорным жестом салон машины и предложил:

– Будьте как дома.

Водитель надел военные фотоувеличительные очки. Они придавали ему сходство с насекомым, и я не мог бы сказать с уверенностью, мертв он или нет.

– Отвези нас в «Небеса», – приказал Кестлер.

Швейцар отошел от дверцы, оглядел улицу и кивнул водителю. Автоматические камеры-пушки следили за нашим продвижением по кварталу.

– Кортни сказала мне, что вы получаете сырье из Африки.