Однако, здравствуйте. Грейнджер - [12]

— О! Эйч, твои речи, как бальзам на душу! Только боюсь, реально этого не осуществить. — Поттер печально вздохнул.

— В жизни нет ничего не осуществимого. Даже галактику можно положить в карман, было бы желание.

— Да ты оптимист! Слушай, Эйч, я не заметил у тебя сумки, кроме пакета с едой и термосом. Ты что, едешь без багажа?

— Нет. Расширенное пространство. Только в отличие от сумки, подобной твоей, я использую для этого кулон. — Демонстрирую кулон на шее.

— Что, и так можно? — В очередной раз удивился попаданец.

— Да. Только один минус, в такой тип многомерного кармана можно поместить лишь один предмет, зато большой. У меня там контейнер объёмом восемь кубометров, забитый барахлом. Но сам понимаешь, захоти достать что, и для этого понадобиться помещение побольше, чем подобное купе.

— Так надо же будет балахон местный одеть. Как их? Мантии! Вот ептинский–птерадонт! Придумают же, в такой неудобной одежде ходить! Ты же не пойдёшь в этом наряде?

— Мантию трансфигурирую, да хотя бы из того же журнала. — Киваю головой на изодранный журнал, в который превратился мелок и чашка. На столе на месте где чертил ритуал призыва жабы вместо мела теперь рваные кусочки бумаги. — На вечер хватит, а завтра переоденусь. Да и почему считаешь, что не пойду в этом наряде? Чем я хуже Дамблдора, что не могу эпатировать общественность?! Вообще, терпеть ненавижу эти мантии, действительно неудобная одежда. Во всём остальном мире маги одеваются нормально, по последней моде обычных людей или в традиционную одежду для своего географического региона, лишь Английские маги вот так вот извращаются, чтобы отделить себя от простых людей.

Через поезд эхом пронесся голос: — Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте багаж в поезде, его отнесут в школу отдельно.

— Вот это заболтались, за окном уже темно и пора одевать балахоны. — Произнёс Поттер.

Я действительно трансфигурировал мантию из журнала, влив побольше магии, чтобы хватило часов на пять. Получившуюся мантию накинул на плечи. Поттер извлёк из саквояжа свою мантию из Шёлка, полученного из паутины акромантулов. Крайне неудобная в носке, скользкая, но при этом очень дорогая ткань. Хотя в зачарованном виде, носить можно без проблем. Поскольку мантия сидела на Поттере замечательно, не пыталась соскользнуть, то можно было угадать именно вариант с наложенными чарами, то есть ещё более дорогую статусную вещь. Но вот джинсовую куртку, думаю он зря снял.

— Да уж, Поттер, в мантии за сотню галеонов сложно будет не привлечь внимания бородача.

Поезд замедлил ход и наконец, остановился. Люди выходили на небольшую, темную платформу. Дети дрожали на холодном ночном воздухе.

— Брр. Ну и холодина. — Произнёс Поттер, обхватив себя руками за плечи.

Я наложил согревающие чары на Поттера, затем на себя.

— Гарри, конечно, без джинсовой куртки в мантии ты смотришься лучше, но как по мне, пусть лучше помру от стыда, чем от переохлаждения!

— Да если бы я знал, что тут такой дубак, то забил бы на мнения всех магов, вместе взятых. Спасибо за заклинание, с ним действительно теплее. Это что, согревающие чары?

— Они самые, родимые. В Хогвартсе без них, печки–буржуйки и валенок жизнь не мила, особенно зимой!

— Блин — Клинтон! Я теплых вещей почти не взял, только свитер и пуховик.

— Это Шотландия, детка! Тут морозы не хуже чем в Росии, а какие ветра и полное отсуствие центрального отопления в старинном, продуваемом ветрами замке. Умм… Просто прелесть! Уверен, ты оценишь!

— Блиин! На что я подписался? Хочу домой… — Простонал Поттер, резко склонив голову к земле.

— Дома лучше! — С улыбкой резюмировал я.

Затем над головами учеников, качаясь, появилась керосиновая лампа, и мы услышали раскатистый голос: — Эй, новички! Сюда! Как ты, Гарри? — Обратился полувеликан в нашу сторону.

Большое волосатое лицо Хагрида сияло над морем голов. — За мной — больше нет новичков? Потопали! Новички за мной!

Скользя и спотыкаясь, дети следовали за Хагридом вниз по узкой крутой дорожке. Вокруг было ужасно темно, со всех сторон выделялись более плотные темные тени толстых и высоких деревьев, что было довольно пугающим. Никто не говорил и все шли в полной тишине. Были слышны звуки нескольких падений. Невил Лонгботтом всхлипнул пару раз.

Я зажёг и подвесил в метре над головой шарик Люмоса, и мы с Гарри спокойно шли по освещенному пространству. Рядом с нами пристроилась Дафна Гринграсс и Невил Лонгботтом, прочие дети тоже старались быть поближе к свету. Дафна, невысокая худенькая блондинка, с распущенными волосами, спускающимися чуть ниже плеч, заколотыми парой простых заколок и с милым личиком. В свете люмоса её серо–голубые глаза блестели на белоснежном лице. На фоне страшных Англичан, Гринграсс можно было смело присудить звание королевы красоты среди детей её возраста, а помня, какой красавицей она вырастет в будущем, я даже задумался о ней, как о возможной супруге. Когда Дафна поскользнулась на скользкой ступеньке, я придержал её за руку, на что получил в благодарность кивок, и так придерживая, довёл девушку до самого низа.

— Через секунду вы увидите Хогвартс, — сказал Хагрид через плечо, — сейчас, только повернем.