Одна ночь в пустыне Святой Горы - [38]

— Что подразумеваете Вы, отче, под монашеским устроением?

— Послушание, смирение, самоукорение, неутомимую жажду молитвы. Послушание старцу и своему духовнику. Смирение перед всеми и, разумеется, смирение, связанное с борьбой за очищение от страстей. Не будем заниматься многими делами, ибо, к сожалению, в этом вопросе на нас оказали дурное влияние различные системы взглядов. Величайшее дело — приобрести смирение и святость. Тогда поистине станем богатыми. Церковь — не Министерство социальных служб, но сокровищница Божественной благодати. Иереи — не служащие или социальные деятели, но те, кто пасет народ Божий. А этого нельзя делать иначе, как со смирением и святостью. Без них даже самый большой общественный труд быстро сводится на нет, в то время как вместе со смиренной и святой жизнью малейшее социальное делание приобретает колоссальное значение. Со смирением связано самоукорение, т. е. обвинение себя. Станем первыми порицать себя. Почет со стороны других отнесем не к нам самим, а к священническому сану, поскольку священство должно почитаться. Обвинения же со стороны других припишем не священству, но своей греховности. Тоща будем иметь мир и обильную благодать от Бога и изгоним любую причину ненавидеть брата. Будем считать, что молитве надо уделять не только определенные часы, но всю жизнь. Будем преуспевать в молитве. И ею да будут освящены и наше богословие, и наши проповеди. Будем иметь правило и совершать его ежедневно. Живя так, мир тогда получит реальную пользу. Став иереем или епископом, все равно нужно иметь одну заботу: как бы не утратить монаха. В Отечнике пишется: Рассказывали об авве Негре, ученике аввы Силуана, что, находясь в келлии на горе Синай, он установил свою жизнь соответственно телесным потребностям. Став епископом в Фаране, он много понуждал и ограничивал себя. И говорит ему ученик его: Авва, когда мы были в пустыне, ты не подвизался так. И отвечает ему старец: Там была пустыня и нищета, и я хотел защитить тело, чтобы оно не впало в болезнь и не потребовало бы того, чего я не имел. Здесь же мир и удобства. Даже если я заболею, найдется кто-нибудь и позаботится обо мне. Я делаю все это с тем, чтобы не утратить монаха. Имеющие монашеское устроение, чем бы они ни занимались, чувствуют необходимость благословения. Во время или по завершении трудов они поверяют их епископу или опытному духовному руководителю с тем, чтобы получить подтверждение и вразумление. Они не ищут похвал, ибо тот, кто ублажается или превозносится более того, чего он стоит, сильно повреждается. Поистине так, отец мой. И где бы Вы ни находились — на улице, в транспорте и т. д. — читайте Иисусову молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя — или: Пресвятая Богородице, спаси мя. Как можно чаще, после многой подготовки совершайте Божественную литургию и приобщайтесь Пречистых Тайн. Все творение поет и славит Бога. Иерей не служащий является диссонансом в этом необыкновенном хоре. Хорошо время от времени петь канон Господу нашему Иисусу Христу, который находится в большом Часослове, а также молитвенные обращения наподобие акафистных Господу нашему Иисусу Христу в конце Невидимой брани, составленные святым Никодимом Святогорцем с целью понудить нас чаще вспоминать спасительное, и сладчайшее, и радостотворное имя Господа нашего Иисуса Христа — причину всех благ — не только устами, но и сердцем и умом.

— Помимо того, ваша задача — молиться за других, поскольку Бог вверил вам Свой народ; следовательно, в ваши обязанности входит молитва об умиротворении и просвещении этого народа. Так поступал и великий Моисей…

9. Молитва о других

— Да, старче, до сих пор мы не говорили о молитве о других. Как это делать?

— В миру, отец мой, велико неблагополучие, заблуждение, неведение Бога, которое, по словам отцов, является величайшим грехом. И наш долг — плакать и молиться. Святой Иоанн Лествичник составил слово к пастырю, точнее, к игумену, укрепляющее, однако, любого епископа и духовника, который представляет собой епископа каждой души. Там говорится, в частности, следующее. Подобно пастуху, который, когда отдыхают овцы, отпускает на свободу по загону сторожевых собак, чтобы они охраняли стадо от волков, поступает и иерей. В час, когда христиане спят, он бодрствует, предоставляя своему уму (как сторожевой собаке) свободу и заставляя его бдеть и взывать к Богу о народе Его. Сколь многие в тот час распутничают! Сколь многие готовы покончить с собой! Сколько готовых совершить ужасные злодеяния! Сколько разочарованных и отвратившихся от добра! За них всех читайте молитву. Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй рабов Твоих или раба Твоего, если имеете в виду определенный случай.

— Хочу задать Вам вопрос. Недавно Вы говорили, что молитва должна идти без образов. Ныне же сказали, что следует молиться за всех, имеющих столь крупные проблемы. Не развивается ли в таком случае фантазия и не возникает ли причина рассеиваться уму, тогда как нужно стремиться сосредоточить его в себе и в сердце?

— Вы хорошо сделали, задав такой вопрос. Ибо разъяснение необходимо. Когда мы молимся о других, мы делаем это внешне. Т. е., желая какое-то время приносить молитву о тех, кто имеет в ней нужду, мы читаем первый раз Господе Иисусе Христе, помилуй рабов Твоих или раба Твоего (и поминаем их имена), но затем произносим раба или рабов Твоих безымянно, и ум, не помышляя о них, не отвлекается. Господь знает, за кого мы молимся. Также не следует вникать в проблемы, занимающие человека, но говорить раба Твоего, и Бог пошлет ему Свою благодать. Если тот окажется достойным принять ее, она поможет ему в его деле. Благодать Божия, отец мой, подобна воде, которая бежит по почве, впитывается корнями и дает каждому дереву то, чего оно желает. Не это ли наблюдаем мы и за Божественной литургией? Мы молимся о всяких нуждах, и народ отвечает: Господи, помилуй! Поэтому, когда приходит милость Божия, она дает человеку то, в чем он имеет действительную нужду. Но молитва о других является необходимым пастырским деланием и по другой причине.