Одна любовь на двоих - [35]
Ульяша взволнованно стиснула руки. Ее так и била дрожь.
Вдруг повернулась, бросилась назад в комнату, упала под иконы.
– Что с тобой? — испугалась Фенечка, вбегая вслед за ней.
– Господи, прости! — молила Ульяша, всхлипывая. — Прости за гордыню мою!
– Да что?! О чем ты?!
– Ох, стыдно мне! — обернулась Ульяша. — Сама о помощи ее, Лушку, молю, а при этом думаю: бесстыдница же эта девка! Противно на нее глядеть. Противно подумать о том, что она с Искрой делала. Не хочу я этого! Лучше удавлюсь перед тем, как с ним в постель лечь!
– Да уж конечно, — суховато обронила Фенечка, — Анатолий Дмитрич небось получше атамана разбойного будет!
Ульяша так и обмерла. Не вдруг осмелилась проговорить:
– Кто?!
– Да кто, Анатолий Дмитрич, конечно, — спокойно повторила Фенечка. — Или, скажешь, не было у вас ничего?
– Не было! — воскликнула Ульяша возмущенно, да и осеклась… — Нет, не было, — повторила, но уже не так пылко. — Вроде снилось мне что-то, уж, наверное, поняла бы я, коли надо мной совершилось насилие!
– Ах, Ульяша… — засмеялась Фенечка. — Видела я, как он тебя целовал, да так нежно, что я даже всплакнула тихонечко. Нашу с милым другом любовь вспомнила, наши поцелуи, столь же нежные. Возмечтала, чтобы мой возлюбленный ко мне явился, как встарь! А потом вспомнила, что его в живых нет, — и залилась слезами горючими. Тут меня и нашла Ефимьевна, тут она и вас вдвоем увидела…
– Неужели милый твой к тебе в дом пробирался? — изумилась Ульяша. — Как же он исхитрялся? Или ты к нему на свиданья бегала?
– Брат мне и думать о Бережном запретил, мол, сыщик, начнет в доме все выведывать да выспрашивать, такая, дескать, родня нам не надобна. Но мы с Леонтием Савичем не могли друг от дружки отказаться, и стал он ко мне тайно проникать. Брат стражу выставит, а он всех обманет и в комнату мою проберется. Нацелуемся, намилуемся, а расставаться невмочь! Все уговаривал бежать с ним, тайно венчаться, да я такая трусиха была, такая глупая трусиха! Сейчас я, конечно, куда угодно бы за ним побежала, босиком пошла бы… но поздно, поздно, нет моего милого в живых.
– Как же он к тебе проникал, если стража кругом была? — настойчиво спросила Ульяша.
– Когда-то давно, когда отец еще не знал, что Бережной в тайной полиции служит, показал он ему рисунок старых воздуховодов, которые дед строил для отопления дома изнутри. Затея эта не удалась, а трубы по всему дому остались проложены: какие шире, какие уже. Почти все они сообщаются между собой. Уж не знаю, как удалось Леонтию Савичу срисовать этот чертеж, однако он расположение тайных ходов знал хорошо. Кроме того, у него свой человек в доме был: старый печник Фрол. Бережной приезжал, передавал ему письмо для меня, а тот бросал письмо в мою печку. Лето стояло, жара, печей тогда не топили, а я знала, что там мне нужно письмецо высматривать. Как увижу листочек, так и жду ненаглядного. Никто ни о чем не задумывался, только Семен, Чума-сыромятник, что-то недоброе чуял. Он ведь и сам мечтал на мне жениться. Все подзуживал Ефимьевну: следи, мол, за барышней, нечисто дело! И как-то раз Ефимьевна выследила Фрола. Письмо выкрала и передала его Петру. Письмо было не простое — Леонтий Савич снова уговаривал меня бежать… Фрола за пособничество Бережному так пороли, что он после сего недолго прожил. А я все ждала милого, не зная о том, что письмо в чужие руки попало. Но все — пропал мой Леонтий Савич! Петруша смеялся: мол, бросил он тебя, другую нашел, получше. А я не верила в такое. И только потом узнала, что убили его разбойники. Но кто те разбойники были, я не знаю. Догадываюсь, но даже думать об этом боюсь. Но не забыла я его, не забыла рук его и губ. Что глядишь? Грешна я? Ну и пускай. С немилым постыло, а с любимым — сласть и счастье!
– Сласть и счастье, — задумчиво повторила Ульяша и отвернулась, чтобы Фенечка не заметила, как бросилась кровь ей в лицо при воспоминании о том, что Анатолий ее целовал в ту ночь…
Но внезапная мысль ее отрезвила, заставила забыть о воспоминаниях и мечтах, обратила вновь к немилосердному настоящему:
– О каких потайных трубах говорила ты, Фенечка? О каких никому не известных ходах? Где они начинаются? Куда ведут?
– Говорю, был один такой в моей светелке возле печки, да отверстие то по приказу Петра заделали. О прочих же трубах ничего не знаю, но в кабинете старого барина — теперь Петр там устроил свой кабинет — должен быть рисунок всех этих тепловодов.
– Где бумаги в кабинете лежат? — стремительно спросила Ульяша.
– Кажется, в старом дедовом шкафу должны быть, черной тряпицей обернутые, — нерешительно предположила Фенечка.
– Мы должны найти этот чертеж и добраться до тайников! — решительно сказала Ульяша. — Вдруг один из ходов ведет в подвал? А если и в самом деле через тепловоды эти можно чуть ли не в любую комнату попасть, то мы домом овладеем так же незаметно и хитро, как греки овладели Троей!
Тем временем Ганька Искра бродил по дому, маясь состоянием, ему совершенно незнакомым. Он не знал, что делать, как быть, куда податься! Больше всего на свете хотелось забрать свою драгоценную добычу — Ульяшу — и, вскочив на добра, борза коня, пуститься в бегство, подальше от этого дома, в котором он отчего-то чувствовал себя примерно как мышь в мышеловке. Нет, пружина ловушки еще не сработала, решетка не опустилась, мышь еще весело поигрывает хвостиком, однако чует, что не к добру манит ее этот лакомый кусочек, к которому она рвется, — непременно быть беде! Вот так и Ганька чуял беду неминучую. И если он еще не пустился в бега, то лишь потому, что удерживала его разбойничья гордость. Он был атаман не в пример, конечно, легендарному кровопролийце Емельке Пугачеву, пожиже, однако все ж в уезде, а может, и в губернии имя Ганьки Искры не раз наводило страх на помещиков, не раз заставляло чертыхаться командиров правительственных войск. Тем же, кто искал защиты против неправедного барского суда, оно внушало надежду на заступничество. Ганька знал, что его именем и малых детей пугали нежные барыни, и отцов этих детей — забитые крестьяне. Если пройдет слух, что Ганька привел людей ради отмщения за своего побратима, а потом отпустил их с пустыми руками, вняв мольбам красавицы, этого самого побратима убившей, — погибла безвозвратно его атаманская честь, его разбойничья слава. По-хорошему, перепечинская усадьба давно должна быть предана огню, а свора бунтовщиков — делить добычу. А Ганька медлил, потому что не мог, не хотел, не в силах был остаться в памяти Ульяши кровавым насильником и грабителем. Он не мог поступить противу ожиданий своих сподвижников — не мог и на ее глазах обагрить свои руки кровью. Эти два раздирающих чувства, эта борьба между славой, которую он лелеял всю жизнь, и любовью, которую всю жизнь хранил, терзали его и словно тянули в противоположные стороны.
«Русская кузина», Марина Бахметева, появившаяся ни с того ни с сего в замке английского лорда Десмонда Маккола, мало кому пришлась по душе. Пуще всех сторонится ее сам хозяин. Никому и в голову прийти не может, что Марина – никакая не кузина ему, а венчанная жена, однако брак их свершился при таких странных обстоятельствах, что молодые люди его тщательно скрывают… как скрывают даже от себя любовь, владеющую их сердцами. Интриги, колдовство, предательство, роковые тайны, коварство опутывают Марину и Десмонда со всех сторон.
Говорят, что браки совершаются на небесах! Но разве это относится к венценосным женихам и невестам, которые знакомились лишь накануне венчания? Их, государей и правителей больших и маленьких стран, ждала всенародная любовь и поклонение. Но права на свою собственную любовь они не имели… Приходилось обзаводиться тайными и официальными фаворитами, появляясь со своей «второй половиной» лишь на официальных приемах Но иногда повенчанные царственные персоны влюблялись друг в друга, и тогда их союз становился поэтическим преданием, счастливой сказкой Королева Франции Анна Ярославна и ее муж Генрих I, Мария Темрюковна и Иван Грозный.
Красавице Маргарите Говоровой повезло – она дождалась своего мужа с войны! Но радость встречи омрачил ребенок, которого привез Михаил. Лиля, дочь его походно-полевой жены, будет теперь жить в их доме. Да, умеют мужчины думать только о себе… К такому выводу пришла Маргарита, когда в ее доме, в роли прислуги, появилась та самая Тася. Которая, оказывается, не погибла при бомбежке – как считал до сих пор влюбленный в Тасю Михаил Говоров…
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Дети погибших при странных обстоятельствах советских колдунов Егоровых выжили. Судьба разбросала их по разным городам страны. Этих обладающих сверхъестественными способностями мальчика и девочку ищет тот, кто предал их родителей. А также шпионы Аненербе, ведь идет война с фашистской Германией. Помимо того, что их способности каждая сторона планирует использовать по-своему, есть и пропавший дневник отца Егоровых, о котором его потомки не могут не знать. Завладеть этим артефактом – значит получить доступ к величайшей тайне… Ранее книга выходила под названием «Последний приют призрака» и псевдонимом Е.
После древнего обряда поклонения луне неодолимая сила влечет друг к другу дочь русского торговца Бушуева Вареньку и молодого путешественника Василия Аверинцева. Немалую роль играет в этом экзотический пряный воздух Индии. Однако молодые люди боятся дать волю своей страсти… Что, если это всего лишь дурман, морок — месть дерзким чужакам, рискнувшим взглянуть в лицо Запретному…
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Маше Любавиной едва исполнилось двадцать, но она уже вдова и, облачившись в черное платье, думает, что жизнь для нее закончена. Да и была ли эта жизнь? Муж так и не сумел разбудить в ней чувственность и затронуть нежное девичье сердце. Нечестивые мысли никогда не тревожили юную вдову, и, разумеется, она даже не могла помыслить, что когда-нибудь окажется в восточном гареме. И теперь Маша в ужасе: неужели ее похитили для того, чтобы сделать наложницей? Она готова на все, чтобы выбраться из этой ловушки.