Одна как стебель сельдерея - [14]
Неудачные дни
Бывают дни, когда все идет наперекосяк. Просыпаешься в нервном напряжении, и предстоящий день кажется иллюстрацией Гюстава Доре к дантовскому «Аду». На носу вскочило подобие «Ферреро Роше». Типичный подкожный прыщ — твердый и упрямый — вырастающий за одну ночь холмик из розового мрамора. С такой штуковиной на носу я могла бы гораздо убедительнее рекламировать конфеты, чем все эти голые куклы в телевизоре: «Райское наслаждение. Пока не покроешься прыщами, не остановишься». Это еще не все. Кто-то съел твое печенье, и тебе нечем завтракать, кота вырвало на новый диск, а ведьма с верхнего этажа смела на только что постеленные простыни горку волос с крошками.
Что делать? Обычно в случае грандиозного невроза жертвой становится он. «Любимый». Непонятно почему, тебе вдруг хочется задушить его. Потому что он виноват. Он всегда виноват. В пробках на дорогах, в изобретении черной прокладки, в сломанных тобой жалюзи. Тебя бесит сам факт его рождения и присутствия на земной коре. Но это извечная проблема. Вчерашняя, позавчерашняя, годовалой давности. Если быть точной, тридцативосьмилетней. Не стоит отдаваться вселенской злобе.
Попробуй успокоиться. Вот несколько эксклюзивных рецептов: перемыть одно за другим все ожерелья; закрыться в туалете, сесть на унитаз, опустить ноги в биде и держать их в воде минимум два часа; плюнуть из окна во двор, не смотря вниз; хлопнуть всеми дверями, включая щиток электросчетчика; пнуть все, что есть железного на балконе (при этом чем больше шума, тем лучше); собрать елку (даже если на дворе июль); сфотографироваться в фотоавтомате, состроив смешную рожу; в крайнем случае, пойти в гараж и облизнуть колеса горного велосипеда. Тогда ты сдерешь себе кожу на языке и хотя бы какое-то время не сможешь говорить.
Алло! Срам кого?
Фьяметта решила бросить. Всех дел-то: два сеанса гипноза и две лечебные серьги, как у теленка. Все. Она больше не курит (сигареты). Перешла на траву. По-моему, она стала гораздо спокойней. Только теперь она одержима своим мобильником. Вместо того чтобы зажечь сигарету, она звонит домой. У нее целая куча телефонов, которые все вместе весят не меньше килограмма. У каждого своя мелодия. Хочется отправить ее заказной бандеролью в ад, не указывая обратного адреса.
Ее архивозлюбленный, без головы, но с головкой, приспосабливаясь к новым условиям жизни, в порыве страсти прошептал ей прошлой ночью: «Хэлло, мото!» — «О’лайт, милый, переходим на тарифный план „Прием“: все входящие бесплатно».
А у Тицианы уже сто лет один и тот же телефон — модель прошлого века — длинный, как Миссисипи, и тяжелый, как кусок «Маасдама». Но она привязалась к нему и пользуется им все время. Разрядился? Не беда! Будет ограничителем для двери. Многофункциональный телефон с небольшой проблемой: не берет в туннелях. Позвонишь ей, когда она въезжает в туннель, — услышишь что-то вроде: «Говори громче, я в гроте!» У Тицианы весьма ограниченный словарный запас. В понедельник ее любимчик сломался. Мгновенно и смертельно заболел. С разрывающимся от боли сердцем она отнесла его к биотерапевту. Клянусь вам, хотела, чтобы он зарядил его своей энергией. Зарядил. С тех пор и Тициана светится.
Бабушка Элеоноры звонит на днях внучке: «Алло! Ты знаешь, что за минуту я плачу шестнадцать центов?» Элеонора, естественно, отвечает: «Что я могу поделать, бабушка?» «Как это что можешь поделать? Быстрей бери трубку, тогда мы будем платить меньше!» — восклицает старушка. Наивная бабулька думала, что счетчик включается в тот момент, когда она нажимает кнопку вызова.
Я ненавижу мелодии звонков. Самбы, фанфары, архангельские трубы, целые симфонии, которые тебе жаль прерывать на середине. Почему бы не поискать революционных решений? Воняющий мобильный! Не звонит, а воняет. Неожиданное зловоние заставляет присутствующих переглянуться, а виновника признаться: «Простите, мне звонят». Реакция мгновенная. Небольшого набора запахов будет вполне достаточно: навоз, сыр с плесенью, мужские ноги, собака. Хотела бы я посмотреть на тех, у кого хватит смелости не отключать телефоны в ресторанах и очередях в музей.
Забытые роды
Когда женщины говорят о родах, чаще всего звучит примерно следующее: да, роды очень болезненны, но именно боль и забывается. Повторяю. Именно боль и забывается. Потом, какими бы болезненными роды ни были, бывшие роженицы, нынешние матери, начинают рассказывать тебе о них. Ты думаешь, их воспоминания будут отрывочными и бессвязными, — ведь они рассказывают о том, что уже благополучно забыли и не собираются вспоминать. Как бы не так. Никакой путаницы, их воспоминания четки и ясны. Описания полны наводящих ужас подробностей. Кошмары на улице Вязов — пустяк после родов. Двадцать часов страдания, ребенок, сложенный, как оригами, с пуповиной, восемь раз обмотанной вокруг шеи, что-то вроде Грейс Джонс в вечернем платье, акушерка прыгает у тебя на животе, ты разрываешься на части, как обивка старого кресла, а глаза твои наливаются кровью, как у быка на корриде. Вот и все удовольствие. Антология ужасов. Конечно, боль забывается, а как же!
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.