Одна испанская ночь (Треуголка) - [2]

ФРАСКИТА. Сейчас четверть третьего. Садитесь, садитесь, ваше превосходительство... Вот сюда, в холодок. Ну, как поживаете, ваше превосходительство?

ЭУХЕНИО. А что Лукас, спит?

ФРАСКИТА. Еще бы! В эту пору он готов заснуть где угодно, хоть на краю пропасти.

ЭУХЕНИО. Ну, так... не буди его, пусть себе спит!.. А ты, моя дорогая Фраскита, выслушай меня... послушай... поди-ка сюда... Сядь!.. Мне нужно с тобой о многом поговорить.

ФРАСКИТА (взяв скамейку, она ставит ее прямо напротив коррехидора). Ну, вот я и села.

ЭУХЕНИО (восхищенно). Сирена! Фраскита!.. Фраскита!..

ФРАСКИТА. Да, я Фраскита! Так что же?

ЭУХЕНИО (с нежностью). Все, что ты пожелаешь...

ФРАСКИТА. Чего я пожелаю... Ваша милость уже знает. Я желаю, чтобы ваша милость назначила моего племянника, который живет в Эстелье, секретарем городского аюнтамьенто... Уж очень трудно ему приходится в горах, а тогда он сможет перебраться в город.

ЭУХЕНИО. Я тебе говорил, Фраскита, что это невозможно. Нынешний секретарь...

ФРАСКИТА. Нынешний секретарь - мошенник, пьяница, скотина!

ЭУХЕНИО. Знаю... Но у него сильная рука среди пожизненных рехидоров, а назначить нового я не могу без согласия городского совета. Иначе я подвергаюсь...

ФРАСКИТА. Подвергаюсь!.. Подвергаюсь!.. А вот мы так всему готовы подвергнуться ради вашего превосходительства, и не только мы с Лукасом, а и весь наш дом, включая кошек.

ЭУХЕНИО (запинаясь). А ты меня за это полюбишь?

ФРАСКИТА. Нет, сеньор, я ведь и так люблю ваше превосходительство.

ЭУХЕНИО. Пожалуйста, не обращайся ко мне так церемонно! Говори просто "вы" или как там тебе заблагорассудится... Так ты полюбишь меня? А?

ФРАСКИТА. Я же сказала, что я вас и так люблю.

ЭУХЕНИО. Но...

ФРАСКИТА. Никаких "но". Вот вы увидите, как красив мой племянник и какой он хороший.

ЭУХЕНИО. Уж если кто красив, так это ты, Фраскуэла!

ФРАСКИТА. Я вам нравлюсь?

ЭУХЕНИО. Нравишься ли ты мне?.. Еще как нравишься!.. Ты лучше всех на свете!

ФРАСКИТА. Что ж, тут нет ничего удивительного. (Она закатила рукав и обнажила свою руку выше локтя.)

ЭУХЕНИО. Настоящая эллинская статуя! Днем и ночью, в любое время, везде и всюду я думаю только о тебе!..

ФРАСКИТА. А как же ваша супруга?

ЭУХЕНИО. Что значит она в сравнении с тобой!

ФРАСКИТА. Так... выходит, вам не нравится ваша супруга? Какая жалость! Мой Лукас видел ее, когда чинил часы в вашей спальне, он мне говорил, что ему даже посчастливилось побеседовать с ней и что она такая красивая, добрая, приветливая.

ЭУХЕНИО. Ну уж...

ФРАСКИТА. Правда, другие говорили мне, что у нее скверный характер, что она очень ревнива и что вы боитесь ее, как огня...

ЭУХЕНИО. Ну уж... Это уж чересчур! Конечно, у нее есть свои причуды... Но бояться ее - никогда! Ведь я же коррехидор!..

ФРАСКИТА. Но все-таки скажите, любите вы ее или нет?

ЭУХЕНИО. Сейчас скажу... Я очень ее люблю... вернее сказать - любил до того, как узнал тебя. Но с тех пор как я увидел тебя, не знаю, что со мною сталось; и она сама замечает, что со мной творится что-то неладное. Достаточно тебе сказать, что теперь... прикоснуться, например, к лицу жены для меня все равно, что прикоснуться к своему собственному... Так вот, понимаешь, я уже не люблю, я уже не испытываю к ней никаких чувств... А вот за то, чтобы только коснуться этой ручки, этого локотка, этого личика, этого стана, я отдал бы все на свете. (Он пробует завладеть ее рукой, но Фраскита с силой толкает его в грудь и опрокидывает навзничь вместе со стулом.)

ФРАСКИТА. Пресвятая богородица! Видно, стул-то был сломанный...

ЛУКАС (просунув лицо сквозь виноградные лозы). Что случилось?

ФРАСКИТА. Что случилось? Да вот сеньор коррехидор подвинул стул, покачнулся и грохнулся.

ЛУКАС. Господи Иисусе! Не ушиблись ли вы, ваше превосходительство? Может, вас растереть уксусом?

ЭУХЕНИО. Нет, ничего. (Шепотом) Ты мне за это заплатишь, змея!

ЛУКАС. Зато ваше превосходительство спасли мне жизнь. Представь себе, жена, залез я сюда, разглядываю гроздья и вдруг нечаянно задремал на этих тоненьких лозах и перекладинах, а ведь тут между ними такое пространство, что я вполне мог бы провалиться... Так что если бы вы, ваше превосходительство, не упали и не разбудили меня вовремя - я бы наверняка разбил себе голову об эти камни.

ЭУХЕНИО. Ах, вот оно что! В таком случае, Лукас, я рад... Очень рад, что упал... (Шепотом) А ты мне за это заплатишь, дьяволица!

ФРАСКИТА. Ладно! Слезай скорей да помоги мне почистить его превосходительство! Вон он как запылился! (Коррехидору) Он ничего не слышал... Бедняга спал как убитый...

ЭУХЕНИО. Плутовка! Негодница!

ФРАСКИТА. Ваша милость продолжает на меня гневаться?

ЭУХЕНИО. Все зависит от тебя, любовь моя!

ЛУКАС. Теперь, ваше превосходительство, отведайте моего винограда! Это первый виноград с наших лоз в нынешнем году... сеньор епископ его еще не пробовал...

ЭУХЕНИО. Не оттого ли, что виноград зелен, как в басне?

ЛУКАС. Виноград в басне, сам по себе не был зелен, ваше превосходительство, он просто был недоступен для лисицы.

ЭУХЕНИО. Ты что же, считаешь меня лисой, Лукас?

ЛУКАС. А это уж считайте, как вам будет угодно, ваше превосходительство!