Одиссея поневоле - [5]
Алки, гуанаханийские собаки, юркие, маленькие, немые от рождения, — создания забавные, но бесполезные. Никто и никогда не берет их с собой на рыбную ловлю. Это известно всем, а между тем Буйя, рыжая сука-алка Каоны, увязалась в путь-дорогу, и отделаться от нее никак не удалось.
Каноэ было невелико — локтей шесть — восемь в длину. Дед Ягуа выдолбил его из ствола краснотелой каобы. Был этот дед большим затейником и украсил свое каноэ всякими резными фигурами. На носу сидела деревянная игуана, а на корме угнездилась шестикрылая птица с громадным клювом. Отличное каноэ сработал дед Ягуа, давно уже переселившийся в Страну Вечных Теней.
Гребки с плоской лопастью и длинным веретеном лежали на песке. Никому и в голову не приходило их прятать — воров на Гуанахани не было.
Главную, и притом живую, рыболовную принадлежность Ягуа принес с собой. Это была рыба-прилипала, толстая уродина с губастой пастью. Называлась она гуаиканом. Она нервно била хвостом, пытаясь вырвать его из тесной петли, к которой была привязана длинная и тонкая леска — крученая нить из крепкого волокна кабуйи.
Ягуа перенес в каноэ сперва лохань с гуаиканом, а затем Каону. Буйю он, разумеется, оставил на берегу. Но не тут-то было. Прежде чем Ягуа успел оттолкнуться от берега, псица-алка одним прыжком перемахнула в каноэ. Ягуа схватил ее за загривок.
— Что хочет делать хозяин моей души? — проворковала Каона.
— Вышвырнуть вон алку, — сердито ответил Ягуа, поднимая собаку в воздух.
— Отрада моего сердца, не делай этого. Не обижай любимую собаку нашего старшего сына.
— Старшего сына? — удивленно спросил Ягуа. — С каких пор у нас появились сыновья?
— Пока их нет, но они будут. Обязательно. — Каона потерлась о плечо хозяина души, и он отпустил алкин загривок.
В каноэ четверым — рыбе, собаке, Каоне и Ягуа — было тесно, и девушка решила разгрузить лодку. Она выбросила на берег удилища, сеть и острогу, лежавшие на дне, и схватилась было за каменный топор, но тут Ягуа взбунтовался:
— Оставь топор, — сказал он. — Этот топор — мой друг.
Неодушевленные друзья — куклы из хлопковых оческов, старые гребни, беззубая тёрка-гуайо — были и у Каоны. И она ласково погладила топорище, а затем положила у своих ног предмет, который был другом Ягуа.
И вот каноэ в открытом море, осталась позади Бухта Четырех Ветров, и соленый ветер дует в корму.
Ягуа в большом волнении. Ведь в сущности пригласил он Каону не ради рыбной ловли. Спору нет, охота с гуаиканом — дело занятное, но не в охоте суть. Каона должна поглядеть на великое изобретение племянника касика Гуабины. Оно стояло на борту бок о бок с деревянной игуаной. Это было круглое бревнышко, уложенное на короткие стойки. Справа у бревнышка была рукоятка. Ворот, обыкновенный ворот изобрел Ягуа.
В Старом Свете такие вороты верой и правдой служили египетским пахарям и эллинским волопасам. И никто там не задумывался над тем, кто первый приспособил рукоять к круглому обрубку и кому пришло в голову установить это нехитрое приспособление над степным колодцем или на борту рыбачьей лодки. Так и остались незапатентованными колодезные вороты, канули в Лету имена изобретателей огнива и колеса.
До колеса Новый Свет не додумался, но тароваты на выдумку были и собратья Ягуа, и жители поднебесных долин страны инков, и краснокожие обитатели края Великих Озер, и люди, которые в лесах Гватемалы и на мексиканских нагорьях создали удивительные города…
— Смотри, Каона, я наматываю бечеву на этот барабан. Вот здесь я ее закрепляю. Где гуаикан, дай мне его. Так, видишь, я бросаю его в воду. Гляди, гляди — вот он поплыл к белым камням. Хорошо. А теперь я кручу эту палку — бечева бежит назад, и наша рыба-гуаикан тут как тут: вот она у самого борта.
— Да, вижу, но она возвращается без добычи. А прежде, когда ты тянул бечеву руками, она ее всегда притаскивала. Всегда!
Увы… меньше всего тебя понимают в собственном доме. Ягуа тяжело вздохнул и отпустил ручку ворота. Леска словно обезумела. Она мгновенно смоталась с барабана, и рыба-охотница нырнула в зеленую пучину.
Вот она настигла большую макрель. Присосалась к ней жадной пастью. Бечева бежит назад, охотница уже здесь, у кормы, видны ее острые плавники и золотистая спина макрели. Теперь надо поддержать ворот рукой, схватить бечеву и… Ну вот, макрель уже в каноэ, остается лишь оторвать ее от неуемного гуаикана, который намертво присосался к своей добыче.
Снова разматывается леска. И еще раз, и еще. В лохани три тунца, две макрели. Каона, умница Каона, неужели тебе не понять, что придумал твой Ягуа?
— Поймаем десятую и повернем к берегу, — говорит Ягуа. Голос у него тусклый, ему теперь все безразлично. Каона! Недобрые духи ослепили тебя, ты играешь с псицей-алкой и не замечаешь, что великий рыболов сердит и обижен.
В десятый раз разматывается леска. Ягуа выбирает слабину, тянет леску к себе. Удивительно, ворот дрожит, леска натянулась, но она почему-то не хочет наматываться на ворот. Ах, вот в чем дело! Гуаикан присосался к большой рыбе. Леска круг за кругом свертывается с барабана, каноэ теперь на привязи, оно мчится к белым камням, рассекая упругие воды.
«Последний инка» – это повесть о борьбе, которую вело Царство Солнца – Перу с испанскими завоевателями. Четыреста с лишним лет назад испанский искатель наживы Франсиско Писарро привел свой корабль в Царство Солнца – Перу. Испанские завоеватели разорили цветущую страну, разрушили ее великолепные города. Горстка отважных перуанцев ушла в горы и укрылась на заоблачных высотах Вилькапампы. И там, на высоте Монблана, отважные воины сорок лет отбивались от чужеземных захватчиков.Книга содержит иллюстрации.
Эта книга посвящена великому мореплавателю Христофору Колумбу, его проекту плавания к берегам Азии и его открытиям в Новом Свете. Автор, видный специалист в области истории географических открытий, использовал различные источники, связанные с экспедициями Колумба, и новейшие исследования отечественных и зарубежных колумбоведов.
Книга посвящена выдающемуся английскому мореплавателю Дж. Куку, человеку удивительной судьбы. Сын батрака-поденщика, он, пройдя суровую морскую службу, стал командиром трех крупных экспедиций, в которых были открыты неизвестные ранее земли. Особенно интересны его открытия и путешествия в южном полушарии. .
«Алая линия» – увлекательный рассказ о противостоянии двух великих морских государств Испании и Португалии, о войне между ними, тайной и явной, за мировое господство. Как стрела от полюса до полюса, прямая «алая линия» разделила мир на две части. Все это произошло в бурные годы открытия Христофором Колумбом Нового Света.Книга содержит иллюстрации.
В книге рассказывается об открытии Колумбом Нового Света и о разорении древней культуры инков испанскими искателями наживы. Содержание: • Э. Гранстрем. Два героя (роман), с. 5–242. • Я. Свет. Последний инка (роман), с. 243–408.
500 с лишним лет назад великий китайский мореплаватель Чжэи Хэ семь раз возглавлял флотилии, бороздившие воды южных морей; в каждой его экспедиции принимали участие десятки кораблей с экипажами, насчитывавшими, около 30 тыс. человек. За восемь десятилетий до Васко да Гамы Чжэн Хэ открыл восточные берега Африки; его корабли бросали якоря в гаванях Вьетнама, Явы, Суматры, Индии, Ирана, Аравии, «Восточного рога» Африки — Сомалийского полуострова. Китайские моряки бродили среди храмов и дворцов Цейлона и в непролазных чащобах суматранских джунглей, они видели шумные базары Каликута и Хормуза, они побывали в знойном Малинди, откуда караваны шли в Эфиопию и за Лунные горы, в самое сердце Африки.«Мы посетили, — писал Чжэн Хэ, — более 30 стран, пересекли свыше ста тысяч ли необозримых водных пространств…»Чжэн Хэ, его плаваниям и этим тридцати странам посвящена книга Я.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.