Одиссея Пола Маккартни - [18]

Хотел бы развенчать еще одну легенду: моя экономка Роза не имеет никакого отношения к названию альбома «Red Rose Speedway». Я прекрасно помню вечер, когда было найдено оформление обложки альбома. Линда сфотографировала меня облокотившегося о мопед с розой во рту. Весь вечер я слушал пластинку Стиви Уандера «Innervisions».

Работая над музыкой к альбому, я жил на своей овцеферме в Шотландии. Такие фермы выглядят очень красиво на почтовых открытках. Но реальность жестче. Во время ягнения овец несколько ягнят неизбежно погибают. Жизнь есть жизнь. Многие фермеры, избегая лишней возни, просто выкидывают мертвый молодняк за ограду. А если быть хоть немного чувствительнее, и твой дом полон ребятишек? Тогда ничего поделать с собой нельзя. Вот мы и пытались спасти одного ягненка. Он появился на свет в непогоду и был очень слаб. Мы взяли его в дом, целую ночь обогревали возле печки, но все напрасно — он умер. О нем я и написал песню «Little Lamb Dragonfly». Там есть такие слова: «Я не уберег тебя при рождении, я не спас тебя и в своем доме». Грустная песня в память о несчастном крошечном существе.

К осени 1973 года я закончил работу над «Band On The Run», «Jet» и рядом других песен — пора было записать их. Делать это в Англии не хотелось. Когда записываешь всегда в одном и том же месте, музыка приедается, становится работой, а не игрой. Исчезает настроение, и результат получается прямо — таки плачевный.

Я позвонил на фирму «EMI», с которой у меня был контракт, и попросил предоставить студию в какой — нибудь другой стране. Мне предложили на выбор Рио — де — Жанейро, Китай и Лагос [70]. Я выбрал Лагос! Африка, новые ритмы, звуки ударных инструментов. Мы не имели ни малейшего представления о тех условиях, в которых нам предстояло работать. Когда приехали на место, то увидели, что строительство студии в Апапе идет полным ходом. При нас сооружали кабины, разграничительные барьеры, и строители интересовались, вставлять ли стекло в перегородку, разделяющую студию и аппаратную. Они хотели сделать просто деревянную стенку с дырой. (Смех).

С «EMI» конкурировал Джинджер Бейкер, и я решил немного помочь ему. Мы поработали в его студии «ARC», продемонстрировав тем самым, что фирмы — фаворита в этом споре нет.

Как — то ночью в Лагосе на нас напали — забрали записи, тексты песен. Когда на следующий день мы пришли в студию, один из ребят заявил: «Скажите спасибо, что вас не убили. Это все потому, что вы белые. Они надеются, что вы их не узнаете».

Знаете, до нефтяного бума в Лагосе были в ходу публичные казни. На побережье как — то была такая казнь. Повесили одного парня, а потом появились деревянные сувениры, маленькие резные фигурки, изображавшие казненного. Привыкнуть к такому невозможно.

На следующий день мы снова пошли на побережье. Но, увы, нас преследовал злой рок. Выкупаться нам не удалось. Отправляясь в Африку, я предвкушал прекрасную погоду, а попали мы в сезон дождей. Небо, что называется, прохудилось. Великолепная погода для записи — ведь на улицу все равно не высунешь носа.

Вернувшись в Англию, мы получили письмо от директора «EMI», в котором он писал следующее: «Дорогой Пол, я не советую вам ехать в Лагос, так как там недавно была зафиксирована вспышка холеры».

Но, несмотря на все напасти, мы сделали один из лучших наших альбомов. «Band On The Run» — это результат путешествий.

Песня «Picasso's Last Word/Drink To Me» появилась во время отдыха на Ямайке. Дастин Хоффман [71] и Стив Маккуин работали на Ямайке над фильмом «Papillon», а мы приехали поглазеть на съемки.

Как — то Дастин пригласил нас на ужин и в разговоре поинтересовался у меня: «Как ты пишешь песни?» «Они появляются из воздуха», — ответил я. Но мой собеседник не унимался: «А можно ли написать песню на сознательно выбранную тему?» «Да, — сказал я, — но только, если она способна вызвать прилив вдохновения». Тогда Дастин Хоффман заявил, что у него есть для меня грандиозная тема. Он принес номер журнала «Тайм» со статьей, описывающей кончину Пикассо [72]. В ней говорилось, что накануне, ужиная с друзьями, в разгар веселья художник молвил: «Выпейте за меня, за мое здоровье. Мне уже пить не придется». Затем встал и удалился наверх. Это был конец — Пикассо умер. «Да, об этом можно написать песню», — подумал я и тут же вспомнил Дилана. Песню легче писать на конкретного исполнителя. Я уже видел Дилана, поющего «Выпейте за меня…» Дастин не мог усидеть на месте, он дергал жену, повторяя: «Ты только посмотри, он уже сочиняет…» Работу над этой песней я закончил в Лагосе, при записи мы с Джинджером Бейкером добавили как бы запаздывающее по отношению к основной теме звучание ударных.

По финансовым соображениям нам приходилось делать записи за границей. В противном случае, правительство заявило бы, что раз записи сделаны в Великобритании, то и деньги, вырученные от их продажи, должны вернуться в страну. Это означало бы выплату 98 % налога, т. е. с каждого фунта прибыли я бы получал 2 пенса, а правительство — 98. Но лучше, как в США: с доллара правительству — 30 центов, а мне — 70.

Я люблю читать научную фантастику, например, «Foundation» Азимова