Одиссея Пола Маккартни - [10]
Кстати, спустя несколько дней «Мелоди мейкер» [46] совершенно серьезно заявила, что ее корреспондент насчитал у Джими шесть пальцев на правой руке, и Леннон отправился на проверку. Мы пришли в гостиницу, где остановился Хендрикс, и Джон на глазах ошалевших журналистов начал считать пальцы на руке Джими: «Один, два, три, четыре… а где же еще два?» Хендрикс только посмеивается, а Джон вопит на весь коридор: «Сенсация! В доброй старой Англии обокрали великого гитариста!»
Да, Хендрикс был великий гитарист. Я ничего не имею против Эдди ван Халена, которого сейчас сравнивают с ним, но до Джими ему как до Луны.
Перед тем как создать песню «Let It Be», у меня был период глубокой депрессии. Думаю, что в значительной мере из — за наркотиков. Это был безумный период в моей жизни, и многие вещи казались лишенными смысла. Я шатался по ночным клубам, цепляя девочек. Под верхним слоем такой бурной жизни была пустота. Вспоминаю одну ночь, когда я, лежа в кровати, почувствовал себя по — настоящему плохо. Потом мне приснился сон. Мне снилась мать, которая умерла много лет назад. Мама сказала: «Все будет хорошо, не волнуйся, все образуется». И на душе вдруг стало удивительно легко… После той ночи я и написал «Let It Be». Сон помог мне сочинить песню.
Есть песня, которую написал Чак Бэрри. Она называется «Back In USA». В ней он поет о том, как здорово в Америке. Так что наша песня («Back In The USSR»), фактически, пародия на эту песню. Я использовал американскую манеру петь ву — ву — ву в стиле «Бич Бойз» и создал песню, которая звучит по — американски. Однако я изменил содержание: словно это русский, который возвращается домой. Эта песня просто показывает, как на самом деле люди похожи друг на друга. Мы никогда не думали об СССР в контексте рок — н–ролла, и нам показалось неплохой идеей написать об этом в песне.
Мне странно видеть, как кто — то на экране или на сцене играет меня. Странно даже было слышать голоса в фильме «Желтая субмарина». Актеры все время говорят с каким — то странным полушотландским акцентом. Сперва это даже забавно, потом начинает раздражать, хотя стараешься не обращать внимания. Зато я люблю смотреть наши старые телеинтервью. Не видели? Когда Ринго говорит: «Я хочу открыть женскую парикмахерскую». Или Джон заявляет, что мы, возможно, продержимся целых два или три года. Мы никогда дальше не загадывали. Поверьте, для нас рубежом было 24 года, потому что Фрэнку Айфилду [47] было тогда 25. Мы в то время думали, что старше быть уже просто некуда.
Когда я снимался в кино, меня абсолютно не волновало, в каком образе я предстану перед зрителями. Раз по фильму требуется, чтобы я был этаким жизнерадостным парнем, ну, что ж, замечательно, я буду весельчаком. Хотя, наверное, сама жизнь подсказала для меня такой образ. Ведь все знали, что при встречах с прессой именно я рассаживал журналистов и пытался настроить их на дружелюбный лад. И дело было не только в желании выглядеть благовоспитаннее. Именно такой стиль отношений был свойственен нашей семье. Но, конечно, хотелось произвести благоприятное впечатление и на ребят, чтобы в итоге получилась хорошая рецензия.
Случалось и так, что по прошествии нескольких лет я сожалел о непродуманном поведении в том или ином месте. Однако такое присуще многим. Люди занимаются самоанализом своих поступков и приходят к выводу, что в некоторых ситуациях надо было действовать жестче… Что касается меня, то я и не «миляга», и не «крутой». Придерживаюсь золотой середины. Еще мой отец всегда советовал мне: будь умеренным во всем. Немало отцов дают подобный совет своим сыновьям. Мой — не исключение. Он типичный «американский отец». А еще он отличный парень, и я его очень люблю [48].
Считаю, что истоки человеческой озлобленности коренятся в семейных скандалах. И все же, даже имея дело с теми, кто вам не очень симпатичен, надо стремиться ладить с людьми, а не позволять себе резкие выпады в их адрес.
Думаю, что более всего я счастлив сейчас. Для меня большая радость видеть, как растет и взрослеет моя семья. Однако, заглядывая в прошлое, в те годы, когда «Битлз» стали пользоваться успехом, я вспоминаю, какие это были чудесные, сумасшедшие, полные веселья годы, так что тот период в моей жизни был почти таким же счастливым.
Однозначно ответить на вопрос, каковы истинные причины распада «Битлз», невозможно — слишком много субъективных факторов наложилось одновременно. По — моему, все началось с «White Album» и перекинулось в 1970 год. Непонимание, нежелание, неестественность… Очень много слов, начинающихся с не, и любое можно поставить перед «Битлз». Нам стало трудно вместе, и наиболее остро это начало ощущаться во время работы над альбомом «The Beatles» («White Album»). Первым не выдержал Джордж, потом Ринго — они ушли, но нам казалось, что еще не все потеряно и мы сумеем повернуть стрелки вспять. Сейчас все в каком — то тумане, я не могу вспомнить точную хронологию событий, но за некоторые могу поручиться. После того как «Let It Be»
