Одиссея капитана Балка - [29]

Коснувшись проблем с предстоящей демобилизацией, Гриппенберг подробно остановился на предполагаемых сроках отдачи приказов по этому вопросу и общем порядке отправки демобилизуемых в Россию. При этом он сделал особый акцент на запущенной в западных и центральных губерниях переселенческой программе. А также на разнообразных льготах, которые по решению Государя должны будут получить демобилизованные из армии и с флота военнослужащие, изъявившие свое желание остаться жить на Дальнем Востоке и в Маньчжурии.

Ведь по любому лучше, если на новых землях Империи, а в том, что Китаю они уже принадлежать не будут, никто не сомневался, право первенства и выбора мест для проживания и земледелия получат те, кто за них сражался. Те, кто уже знает этот край «в лицо», а не по лубочным картинкам и рекламным листкам.

Особенно важно это для крепких, молодых крестьянских мужиков, уже увидевших плодородную силу этих земель и знающих, что дома, за Уралом, их и их семьи ждут чересполосица, диктат общинных стариков, перспектива голода в случае недорода или неурожая, да кулак-ростовщик. Да и когда еще в центральной России или Малороссии реформа будет доведена до конца? А здесь, с опорой на обновленное уложение законов о крестьянстве, жить по ним можно начинать уже завтра.

Обещанный поселенцам перечень льгот действительно впечатлял. В Высочайшем Манифесте Николая II «К доблестным Героям нашим, воинам русской армии и флота», опубликованном 26-го февраля, говорилось о первоочередном наделении бесплатной хуторской землей демобилизуемых военнослужащих Маньчжурской армии, ТОФа и казаков — участников боевых действий, решивших остаться жить здесь и вести личное крестьянское хозяйство. Лица крестьянского сословия из их числа и члены их семей получали госгарантию беспрепятственного выхода из своей «домашней» крестьянской общины и право на немедленную денежную компенсацию за оставляемую общине надельную землю и недвижимое имущество.

Раздача и разверстка земель для ветеранов войны будет начата не позже трех месяцев после выхода приказов о демобилизации. Размер бесплатного надела определен в 20 хуторских десятин как самому демобилизуемому, так и прочим членам его семьи мужеского пола, при условии их переезда на Дальний Восток для постоянного проживания. Сам переезд семьи поездом или пароходом — за царев кошт.

К каждой такой 20-десятинной доле полагается бесплатно лошадь, винтовка-драгунка, 100 патронов к ней, тесак и новый комплект обмундирования. В него входят: шапка-ушанка, ватник, стеганые брюки, рукавицы, валенки с калошами, сапоги, отрезы сукна, ситца и фланели, летние брюки, по три гимнастерки и комплекта исподнего, ремень, фляга и лопатка. Кроме того государство брало на себя половину расходов по перевозу с семьей демобилизанта — будущего хуторянина, ее скарба, одной-двух голов крупного рогатого скота и до шести голов мелкой живности и птицы, не считая кошек и собак, с дорожным кормовым фуражом.

Правительство выступало гарантом выдаваемой демобилизуемому долгосрочной низкопроцентной ссуды в Крестьянском банке для строительства дома, надворных построек, приобретения сельхозинвентаря и семенного материала на первый посевной год. А также беспроцентных «подъемных» в Русско-Китайском банке на семь лет в сумме 150 рублей для поселенца-единоличника и 350 для ветерана, перевезшего в Маньчжурию свою семью. Особое внимание проявил Государь о тех, кто сражался храбро и доблестно: Георгиевским кавалерам подъемные увеличиваются на 25 %, а заслужившим за эту кампанию два ЗОВО и более — на 50 %. Ничего подобного история России еще не знала…

В частях и подразделениях вовсю шло брожение — многие мужики-сослуживцы, решившие для себя немедля воспользоваться невиданной царевой милостью, сбивались в ватаги, вернее «переселенческие артели». Ведь миром, оно, и дома сподручнее ставить, и стражу вести, а если еще и почитать присланные специально из столицы умные книжки, то получается, что и поля обрабатывать. Да и жить рядом с соседом-товарищем, с которым ты делил и армейскую кашу, и японскую пулю или осколок, которого ты знаешь и в которого веришь, — «этот не выдаст», разве не правильно? Так что налицо было зарождение новой формы сельской общины, связанной не общей собственностью, а общим интересом. Житейским и экономическим.

Весь этот процесс поручалось организовать и координировать генерал-лейтенанту Флугу и его оперативному штабу. И дабы обеспечить выполнение монаршей воли по заселению дальневосточных рубежей России достойным и надежным русским людом, Гриппенберг призвал всех армейских и флотских офицеров активно включиться в работу по разъяснению рядовому и унтер-офицерскому составу положений царского Указа, выпущенного по данному поводу.

После чего, еще раз поздравив всех с победой, командующий армией уступил место у микрофонов командующему флотом.

* * *

Степан Осипович еще выглядел неважно после ранения. И, похоже, что и чувствовал себя не ахти, поэтому на всякий случай его слегка страховали штабные флаг-офицеры Дукельский и Щеглов, вставшие рядом и чуть позади него. Отдышавшись после подъема на трибуну, Макаров окинул взглядом притихшее людское море внизу и негромко, но вполне отчетливо, произнес: