Одиссея Хамида Сарымсакова - [18]
Лапшенков скомандовал:
— Всем! В море! В море-окиян уходим, в сторону Северного полюса.
Насчет полюса он, конечно, шутки ради сказал. Для поднятия духа. Но в том направлении летели. Однако «мессеры» не отставали. У них было преимущество в высоте, и за счет снижения они нас догоняли. Над свинцовыми водами Баренцева моря разыгрался воздушный бой. Хамидовский пулемет, охраняющий верхнюю полусферу, пока молчит — нету там «мессеров».
Зато стрелок-радист, наверно, семью потами изошел, перекидывая второй свой пулемет, ШКАС, из левого бокового блистера в правый. Отбивает атаки фашистов с правого и левого борта.
Наконец и Хамиду подвернулся «мессерок». Он выскочил из ближнего облачка, и на крыльях его замигали вспышки, красноватые, прерывистые, с дымком, шнуры потянулись к пилотской кабине. Хамид не испытал испуга. Ярость застила глаза. Поэтому и не испугался, хотя ясно слышал, как вздрогнула «пешечка» от удара. Быстро развернул свой ШКАС, поймал в прицел желтый кок вражеского истребителя и с удивлением увидел, как его пулеметная сверкающая трасса прошила правое крыло воздушного пирата. Почему он не падает?.. Почему?.. Да потому, что у тебя не «Березин», с пулями калибра 12,7, не двадцатимиллиметровая скорострельная пушка ШВАК, а всего лишь ШКАС — очень скорострельный пулемет, его очередями можно железо резать, как автогеном. Но пульки у него винтовочные. А немцы хорошо бронированны, в бензобаки они подкачивают углекислоту, да и баки у них самозатягивающиеся, винтовочной пулей их не возьмешь... Эх, был бы хотя бы «Березин»!..
Голос в шлемофоне Лапшенкова:
— Влево не виражить. Уходить из-под атак правым виражом. Да и нам домой ближе!..
Настырный «мессер» стал отставать. А затем и вовсе повернул назад. Не хотелось ему на Северный полюс. Кобзарь ликовал.
— Шо, фриц, до хаты подався, жабину цыцку сосать?!
Над Вайда-Губой эскадрилью встретили истребители 255-го полка — четверка во главе с Павлом Паниным. Прикрыли надежно[9].
Вылез Хамид из машины, ноги подкашиваются от усталости. А чего, собственно, устал? Сидел себе на откидном сиденье-«блинчике», за курсом следил. Хотя какой там курс? По комэску ориентировались пилоты. Ну... еще в бомбовый прицел смотрел... Пострелял немного. А усталость такая — будто сутки канары с хлопком таскал!
Вылезли из «пешечки» Кобзарь с Зайцевым. Тоже еле на ногах держатся, взмыленные. И все же не удержался от шутки командир, произнес хрипло, с трудом шевеля пересохшими губами:
— С легким паром, хлопцы!
Так началась боевая страда. Бомбовые удары с горизонта и с пикирования по вражеским морским конвоям, по портам и базам Варде, Вадсе, Берлевог, Киркенес... Барражирование в районе Тана-фьорда, где притаился чудовищной величины линкор гитлеровцев «Тирпиц», охрана и обеспечение с воздуха действий наших подводных лодок в Баренцевом море, ну и, конечно же, — бомбардировка ненавистного аэродрома Луостари. Удивительно живучий оказался объект. Казалось бы, конец пришел осиному гнезду — все начисто разбомбили. А через неделю уже в Ваенге сирены воют, луостарские фрицы бомбят наш аэродром!
Особенно трудными оказались полеты на разведку и АФС (аэрофотосъемка). Вроде бы, не сравнить с пикированием на ощетинившийся зенитным огнем транспорт. А кроме транспорта, боевые корабли бьют, тяжелые зенитные батареи, установленные противником на прибрежных скалах (немецкие морские конвои всегда жались поближе к берегу), вражеские истребители так и норовят подловить «пешку» при выходе из пике, на крутой глиссаде, когда иной раз буквально через корабль — объект атаки — приходилось «перепрыгивать»... А разведка — дело тихое...
Но это только на первый взгляд. За разведчиками немецкие асы охотились буквально с остервенением. На одну «пешечку» иной раз чуть ли не целую эскадрилью бросали. И понять их можно. Привезет разведчик в штаб фотоснимки фашистских укреплений, баз, аэродромов — это же бесценные сведения! И что бы ни было, а разведчик обязан выполнить боевое задание. А что это значит?..
Чтобы снять панорамно фронтовые укрепления противника, нужно лететь с определенной скоростью, не совершая никаких противозенитных маневров, лететь на заданной высоте, буквально протаранивая стену зенитного огня. Если же объект разведки не линейный, а, скажем, занимает несколько квадратных километров (например, огневая позиция сверхдальнобойных тяжелых орудий, о которых речь впереди), приходилось водить Пе-2 галсами, то есть пролететь заданный квадрат «от» и «до», развернуться и пройти назад, затем вновь обратно, смещаясь постепенно вправо или влево, так, чтобы охватить и сфотографировать на галсах всю площадь квадрата. Зенитные пушки, «эрликоны» и пулеметы врага не всегда стреляют — хоронятся от разведчика. Но тогда появляются «мессера»... Многих наших разведчиков постигла горькая участь при выполнении таких «тихих» заданий.
... 29-й бомбардировочный полк вошел в состав 5-й минно-торпедной авиационной дивизии, которой командовал полковник Кидалинский. Это был прирожденный истребитель и, невзирая на свое высокое положение, часто сам вылетал на боевые задания. Человек уже немолодой, комдив летал, однако, лихо, мастерски выполняя самые сложные фигуры высшего пилотажа. Очень любил искать — и отыскивал — «крылатые таланты».
От Инклера, отсканировавшего эту книгу:Олег Сидельников «Нокаут» — советский ностальгический детектив. Всё по правилам: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Прекрасные иллюстрации в духе времени (Художники Д.Синицкий и П.Леушин.). Ну и юмор, ведь книга посвящена Ильфу и Петрову, и Бендер там присутствует. Во сне, правда.
Роман-хроника «Приговор приведен в исполнение...» посвящен первым чекистам молодой Туркреспублики, их боевому содружеству с уголовным розыском в борьбе за становление и укрепление Советской власти в условиях бешеного натиска белогвардейской контрреволюции, феодально-буржуазной реакции, иностранных интервентов, происков империалистических разведок, а также разгула уголовной преступности, сомкнувшейся с контрреволюцией.
Чекисты Узбекистана… Люди разной судьбы, разных поколений, разных национальностей, самоотверженно, не жалея сил и жизни, вступали в схватку с врагами Родины. Об их замечательных делах рассказывает этот сборник.Рассчитан на широкий круг читателей.
Роман «Пора летних каникул» (прежнее название «Трое у пулемета» рисует картину грозного и героического лета 1941-го года подвиг семнадцатилетних юношей, ставших солдатами.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.