Одинокое путешествие накануне зимы - [3]

Костер почти погас и раскатился. Я приподнялся на локте, сдвинул едва дымящиеся головешки, нашел какую-то этикетку, подсунул, посмотрел, как она обугливается, и, понимая, что так не разжечь, полез из спальника. Было морозно. Снег у костра стеклянно и грязно похрустывал под галошами.

Выпил чаю с бутербродом, поставил воды для кофе и снял тент. Лагерек мой раскрылся и превратился в скучный бардак из разбросанных шмоток. Сумки, гермомешки, спальник на коврике, примерзшая к земле палатка, весла, удочки, подмокший рюкзачок, парящий у костра, патроны, навигатор, прозрачные пластиковые банки с мукой, чаем, кофе, топор, веревка, насос, у берега канистра с бензином, ремнабор. Я долго ходил среди этого барахла и раскладывал его кучками вдоль тропы на застывшем снегу. Пытался определить, что в какой сумке поедет. Получалось бестолково. Сумки выходили полупустыми, места в лодке было с избытком, вся моя укладка лишалась смысла. Я рассматривал камни, торчащие из воды по всей реке, безнадежно серое небо. Настроение было на нуле.

Так у меня все и было развалено, сам я в свитере и галошах сидел у костра и второй раз пил кофе. В час дня, разрешая ситуацию, посыпался обильный мелкий дождь.

Вскоре я спихнул лодку на воду. Все было уложено, пусть и не так ясно, как хотелось, но уложено, увязано и затянуто тентом. На мне были непромокаемая куртка с капюшоном, такие же штаны и высокие сапоги. Все было более-менее, я хмуро вел лодку в поводу, протаскивал между камней, сам вспоминал глупые ночные страхи и думал, что моя жизнь если кому тут и нужна, то только мне.

Мелкие капли дождя закручивались ветром под капюшон и текли по лицу.

В каньоне

Речка сужалась, становилось глубже, скальные берега поднимались все выше. Я сидел на корме, подруливал с одной стороны, лодка слушалась. Из-за малой воды скорость выходила небольшая, мне сегодня не дойти было до середины каньона.

Дождь прекратился, было хмуро и тихо. Гулкие, покрытые трещинами скалы над головой местами заросли мхами. На выступах и карнизах лежал снег, тяжелые наросты сосулек гроздьями в несколько этажей свисали тут и там, по разломам пучились натеки белесого, сероватого льда. Пахло каменной сыростью и холодом.

Каньон все время петлял. Я чалился перед опасными закрытыми поворотами, вытаскивал лодку на снег и шел смотреть. Серьезных препятствий не было, иногда река наваливалась гибким прозрачным телом на скалу, пенилась, но быстро успокаивалась. Вода была низкая, осенняя, силы в ней не было.

Ближе к вечеру из скалистого ущелья, заросшего кедровым стлаником, пришел большой ключ, воды добавилось, речка повеселела, и я слегка обнаглел — пошел без разведки: вылетал из-за поворота, не видя, что за ним, и разбирался с камнями и прижимами по ходу дела. Душа пела безрассудную песню молодости.

Так я и вляпался. Это было самое узкое место каньона, скалы, зачалиться негде. Скорость увеличилась. Меня вынесло из-за поворота — впереди скала перегораживала реку. Вода исчезала куда-то вниз и налево, там могло опрокинуть. Я замахал веслом, перегреб поток, стараясь увидеть хоть что-то… река, разделенная камнем, двумя водопадами с грохотом падала вниз. Выбора не было — все было плохо! Я судорожно греб короткими гребками, стараясь хотя бы не зацепить камень, спина и руки трещали… река бугрилась пульсирующими валами, картина неизбежного переворота мелькнула в голове, но вдруг река подо мной вспухла и легко вытолкнула лодку на камень. Все замерло. Лодка дрожала и подскакивала, под кормой, прихватывая ее, проносились тонны дикой воды. Рядом с грохотом и ревом воевал со скалой громадный вал.

Лодку подняло и боком потянуло в слив, я, не думая, выскочил на камень и довернул нос, прыгнул в падающее уже судно. Сзади обрушился поток воды, но он же и вытолкнул. Меня сильно повлекло вперед, ударило о скалу и вынесло на ровное.

В лодке было по колено, сумки плавали, с лица и рук текло, с ободранного кулака капала кровь. Я проплыл некоторое время, соображая, как оно так вышло. Мне крепко повезло — не перевернуло, не порвало, я не остался на камне и даже не искупался. В руках было ружье, когда успел его схватить?

Причалил, достал котелок и стал отчерпывать воду. Я не боялся воды, это было ясно, не верил, что она может со мной что-то сделать. Мысль была крайне неосторожная, но если бы не она, я не поехал бы.

Напротив из реки торчали два больших камня, за ними образовывались затишья. Отличное место для рыбалки. Я поскреб затылок, глянул на серое небо. Времени на рыбалку не было, но попробовать хотелось.

Собрал спиннинг и аккуратно, никого не пугая, забрел в воду. Посмотрел, как сбиваются струи за камнем. Там могла стоять рыба. Я забросил несколько раз, но никто не заинтересовался моей блесной. Спустился ниже и бросил наискосок под скалку на другом берегу. Издали было видно, как, вращаясь, поблескивает приманка.

Лена хрустально переливалась, только поздней осенью она бывает такой прозрачной.

Я сделал последний, самый дальний заброс и почти уже вытянул пустую блесну, как спиннинг согнулся. Сердце застучало от волненья. Я осторожно подматывал и выходил из воды. Мелькнул желтый бок, это мог быть и ленок, и крупный хариус. Рыба рвалась на струю, легкий спиннинг отчаянно гнулся, мне и хотелось тянуть, и боялся, что сорвется. Аккуратно вывел в тихую воду. Это был ленок. Он устало шел за леской, но, когда я вытянул его из воды, заплясал отчаянно у сапог, разбрасывая снег.