Одинокий отец с грудным ребенком на руках снимет жилье. Чистоту и порядок гарантирую - [17]
Сгущёнкин жарил на костре картошку и кипятил воду в чайнике, который Шалтай прихватил с собой. В горячей воде Сгущёнкин намеревался погреть питание для Толечки.
Шалтай спал как убитый. Мешки под его глазами сдувались и надувались в такт его дыханию.
Лиза нервно и громко мяукнула, вспрыгнула на раскладушку с Толечкой и уставилась в точку за его спиной. Она сосредоточенно смотрела в пустоту. Сгущёнкину этот взгляд не понравился. Однако он решил, что ему достаточно поводов для переживаний, и думать о причудах кошки – смысла нет. И даже утончённо-трагичное завывание ветра не поколебало его уверенности.
Глава 23 Столовая с привидиниями
Сгущёнкина разбудило рычание. Лиза забилась к нему под одеяло и рычала. Он приоткрыл глаза. Нежный голубой свет пробивался через щели в дверце трухлявого шкафа.
– Ты тоже это видишь? – мрачно спросил Шалтай с соседней раскладушки.
Он безотрывно смотрел на призрачный свет. Дверца шкафа скрипнула. Сгущёнкин инстинктивно подхватил Толечку. Тот захныкал.
– Ч-щ-щ-щ, маленький, молчи-молчи, – Сгущёнкин судорожно закачал Толечку.
Было поздно. Дверца с шумом выпала, из полки вылез и шлёпнулся на пол мерцающий пирог.
– Что за… – вскрикнул Шалтай и сел в постели. – Неужто глаза не обманывают, и это пирог с черникой?
Пирог всколыхнулся, отлип от пола и повис в воздухе. Повисев так некоторое время, пирог стал медленно приближаться. Шалтай охнул и заёрзал.
Пирог был надкусан в нескольких местах.
– Недоеденный, – сказал Сгущёнкин, успокаиваясь. Пирог жалостливо хлюпнул.
– Томится, бедняжка – посочувствовал ему Сгущёнкин. – Как не стыдно людям не доедать такие роскошные пироги! Негодяи.
Пирог расплылся от похвалы и начал бледнеть.
Толечка успокоился и развеселился. Малыш потянулся к пирожку.
– Ням-ням, – сказал Толечка пирогу. Пирог аж прослезился начинкой. И, благодарно помахивая поджаристым бочком, растворился.
В темноте послышался негромкий рокот.
– Что это? – удивился Сгущёнкин.
– Кексы, – раздалось из дальнего угла.
Сгущёнкин вздрогнул и повернулся на звук голоса.
Он не видел, как Шалтай, который посмотрел в угол первым, побледнел. В углу над полом парил бледный, подёрнутый первыми признаками разложения, толстяк. На голове у него красовалась поварская шапка, а на животе – грязный фартук.
Шалтай дико взвизгнул и подскочил:
– Бежим! Хватай ребёнка и сматываемся.
– Не спешите, – мягко попросил призрак и вплыл в стену. – Мне просто одиноко, вот я и решил, что раз Вы не испугались пирога с черникой, то и меня не испугаетесь.
– Что это за место? – удивлённо спросил Сгущёнкин, которого призрак не напугал.
– О-о… – из стены высунулась синюшная голова. – Здесь дом погибших продуктов. Они все приходят сюда. Бедняжки. Они не дают мне скучать.
– А ты-то кто?
– Что-то вроде кондитерского короля. Понимаете ли, – повар приблизился к Сгущёнкину и застенчиво отвёл глаза, – мне грустно здесь одному. Я привык быть в окружении продуктов. Вот и стал я звать пироги да кексы, конфеты. Они и набежали. Кексы я в дырявой кастрюле поселил. Они ночами скачут, шумят, крыс пугают. Всё не один.
– И то правда, – Сгущёнкин улыбнулся кексам, которые с любопытством выглядывали из-под крышки. Шалтай понял, что опасность миновала, устало вздохнул и отвалился спать.
Раннее утро застало Сгущёнкина и повара-Синяка за интеллектуальной беседой. Они обсуждали значимость фигуры коня в шахматах.
Толечка сладко спал, а Лиза вовсю играла с озорными кексами, как с мышками. Она накрывала их лапками. Они с хлопком лопались, и клубились над лапками кошки, деловито хихикая.
– Останьтесь еще на одну ночь, – сказал Синяк устало. – Всё равно сегодня не доберётесь. Целый день убьёте, и всё без толку. А так, что у нас, что у вас хоть ещё на одну ночь жизнь наладится. Сгущёнкин удивленно улыбнулся:
– Что ты, друг, пять-шесть часов и мы на месте.
Синяк грустно вздохнул.
– Тише, ребята, рассвет, – мягко заметил он разыгравшимся кексам. Они понуро заохали, захрюкали, и стали медленно растворяться.
Первые лучи прошли сквозь Повара.
Из угла высунулся объедок пирога и, всхлипнув на прощание, помахал Сгущёнкину хрустящей корочкой.
Повар растворился в дневном свете.
Угли тлели в костровище, Шалтай похрапывал на раскладушке, а Лизонька удивлённо трогала лапкой дырявую кастрюлю. Ей не верилось, что кексы просто взяли и испарились.
– Вот глупость, – добродушно улыбнулся Сгущёнкин. – Ишь ты, целый день! Я тебе точно говорю, пять-шесть часов – и дома.
Глава 24 Под колпаком ночи
Колпак ночи накрыл землю, и звёзды понатыкались в небо. А Шалтай-Болтаевская шестёрка мотылялась по кочкам грунтовой дороги.
Шалтай одной рукой держал руль, другой развернутую на весь салон карту. Его глаза метались от дорожной карты к укрытой тьмой дороге и обратно. Сгущёнкин позеленел и молчал. Всё звуковое пространство салона заполнял плач Анатолия Вольдемаровича.
– Сейчас причалим, – уже четвёртый час твердил закатавшийся водитель.
Четыре часа как стемнело. Четыре часа, как свернули на грунтовую дорогу, путались в пересечениях грунтовок. Четыре часа, как безуспешно искали станицу Ново-Мышастовскую.
Шестёрка накренилась, испустила пронзительный писк и встала.
Полная драматизма и приключений повесть рассказывает о путешествии в Карелию, загадочную и порой непредсказуемую. Итак, перед вами девять случайных путников. Хитросплетение карельских рек и безлюдье. Гребок за гребком – и каждый как будто становится ближе к самому себе. Но хватит ли у путешественников сил взглянуть в глаза собственному страху? И чего хочет от них и что таит в себе уставшая от одиночества Карелия?
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.