Одинокий колдун - [30]

Ехали они в переполненном автобусе без разговоров. Вышли у метро «Автово», добрались на трамвае до проспекта Стачек 111, где на пустыре торчали три двенадцатиэтажные башни институтской общаги, «Три Поросенка». Фелиция волновалась, удастся ли ей провести в свою, среднюю, башню девиц через проходную. Но все получилось так просто, что сама не поверила. Дежурила самая неистовая мегера, тетка лет пятидесяти по кличке Свекла (по цвету толстой свирепой физиономии). Как завидела их, так и кинулась Свекла к вертушке, заперла ее и завопила:

— Кто такие? Не наши! Не пущу!

— А мы ее сестры, тетка. Приехали в гости, по городу погулять. Вы, тетя, не переживайте. Вредно! — вяло проговорила та герла, что была постарше.

И вдруг как-то нагло и со злобой зыркнула глазами на Свеклу. Фелиция решила — все, можно поворачивать, штурмовать второй этаж с задов дома. Но произошло непонятное.

— Сестрички приехали? — самым неестественным образом умилилась вахтерша, и ее толстое лицо расползлось как каша. — Ты, сестричка, накажи этой (ткнула пальцем в Фелицию), чтобы училась, да, училась старательней, а гуляла поменьше.

— Разберемся, — кивнула «сестра».

Щелкнул замок на «вертушке», они прошли, не оглядываясь, к лифтам.

— Круто ты с ней, — сказала Фелиция девице в лифте.

— А я крутая. Привыкай, — ответила та и снова, уже на нее, зыркнула.

Фелиции стало неприятно, — сама себя считала не маленькой девочкой. Не привыкла, чтобы другие бабы в разговорах брали верх. Но чем-то нравилась ей девица.

— Ладно, пора назваться. Я Фелиция, коротко Фея. А вас как? — спросила как можно радушней.

— Если ты фея, мы скорее ведьмы, — впервые крутая гостья расхохоталась. — А зови меня просто Герлой.

Она повернулась ко второй приезжей, протянула ладонь для знакомства. Но маленькая девчонка игнорировала и ладонь, и ее вопрос.

— Не лезь к ней, она в злющем отпаде с утра, — посоветовала Герла. — И вообще она не любит разговаривать. В молчанку играет по жизни. И зовут ее Молчанкой. Ну, как тут у вас с парнями? Подходящие кадры найдутся?

— На выпивку позвать хочешь? — с пониманием кивнула Фелиция.

— На еблю, — уточнила Герла. — Двое суток по трассе перлись, и без единого оттяга.

От такой крутости и Фелиции пришлось заткнуться. Привела в свою комнату на десятом этаже, под семейными верхними этажами, там всегда вопили младенцы и ругались молодожены-студенты. Фелиция поставила на электроплитку чайник, глянула в ящик за окном — продуктов не было. Пошла побираться по соседям, чтобы накормить гостей.

Как бывает, поговорила о чем придется с одной, с другой знакомой, и вернулась лишь через час. Фелиция не сразу признала свое жилье: входная дверь нараспашку, на радиоле визжит Патрисия Каас; в незакрытой ванной моется Молчанка — вся белая, что на голове, что ниже, тощая, с неприятно наглыми, рыбьими глазами. Пальчиком поманила хозяйку. Из комнаты доносился разудалый гам. Фелиция глянула туда — человек пять вместе с Герлой пели под гитару, наплевав на песенки француженки, ржали, откуда-то появилась и валялась на газетке пища.

— Эй, ты чего не запираешься? Не справилась с шпингалетом? Или клаустрофобия? — спросила Фелиция у Молчанки, мокнущей под струей душа.

Та покачала головой. Пальцем ткнула в бутыль болгарского шампуня, в мыло и вехотку на полке, потом на себя.

— Пользуйся, — кивнула хозяйка.

Фелиция хотела уйти в комнату, но жестикуляция Молчанки продолжилась. Ткнула узкой мокрой ладошкой в живот Фелиции, затем провела пальцами по слипшейся от мыла полоске волос на своем лобке и задрала кулачок в мужском торжествующем жесте.

— Трахаться хочешь? Ну так, на здоровье, — отмахнулась от странной девушки. — Вон сколько козлов набежало. Жаль, конечно, что именно завтра утром мне надо курсовую сдавать, видно, не судьба. Отложим на новый год.

Герла сумела разыскать для пьянки самых отъявленных во всей общаге балбесов и пьянчуг. Как она умудрилась безошибочно их выловить из вонючего муравейника со множеством комнат и коридоров, оставалось удивляться. Или сами слетелись, будто мухи на свежачок? Этого Фелиция не поняла, да и не дали времени на думы. Пили до утра, жутко и ожесточенно. Герла здорово, низким прокуренным голосом, пела песни под гитару. Сперва хипповские, потом, пьяная, рок-н-ролльные, Умки и Янки Дягилевой, затем появились, вероятно, собственные песни, густо сдобренные матами и оскорблениями в адрес мужского пола. Но развалившимся на полу и на двух кроватях парням нравилось.

Все время кто-то приносил спиртное: бутылки с водкой, самогонку, настоянную самостоятельно на дрожжах бражку, иногда и портвешок с мадерой попадали внутрь круга, не отказывались от пива и всякой кислятины. Все без исключения накурились анаши.

Герла прилюдно овладела здоровым лысеющим мужиком (про которого говорили, что учится второй десяток лет в Корабелке). Ловко разворошила на нем штаны, ухватила за достояние и накрыла собой, приспустив под юбкой трусики. Закачалась, закрыв глаза, вдобавок сладострастно кровянила ногтями руки и лицо друга. Тот после акта не встал, уснул. А Герла уже взасос целовала другого.

И Фелиция весьма накурилась, анаша всегда на нее сильно действовала, а у приехавших автостопщиц она была особенная, неразмешанная и импортная (если не врали).