Одинокая звезда - [27]

— Что дальше?

— Нужно изготовить шаблоны для следующего блока, «Два раза по девять». Этот блок довольно простой, в нем нет вставок и закругленных линий, но свои сложности тоже имеются. Некоторые детали совсем мелкие, а еще много мест, где швы должны идеально совпадать, иначе нарушится рисунок. — Сара села к столу, и миссис Компсон велела ей сделать шаблон.

Блок «Два раза по девять», объяснила миссис Компсон, как и многие другие составляющие квилта, базируется на сетке три–на–три. Этот блок называется так, потому что делится решеткой на девять больших квадратов. А пять из этих квадратов, угловые и средний, делятся на девять мелких квадратов.

На этот раз Сара сделала два квадратных шаблона, большой и маленький. Четыре больших квадрата она вырезала из кремовой фоновой ткани. С помощью маленького шаблона она вырезала двадцать пять маленьких квадратов из темно–красной ткани и двадцать из кремовой.

— Первый квилт, который я сшила, был «Девять квадратов», — сказала миссис Компсон, проворно работая иголкой на своем квилте и одновременно присматривая за тем, что делала Сара. — Не «Два раза по девять», а просто «Девять квадратов». Он выглядел как разноцветная шахматная доска.

Сара скрепила булавками углы двух маленьких квадратов и повернула лицо к хозяйке.

— А вам кто–нибудь давал уроки вот так, как вы мне сейчас?

— Мы с сестрой учились вместе, но уроки эти едва ли можно было назвать приятными. Все летело в тартарары, когда мы с Клаудией оказывались в одной комнате. Теперь я понимаю, что в этом была ошибка нашей матери. Вместо того чтобы учить нас одновременно, ей нужно было бы сначала научить Клаудию на несколько лет раньше меня, когда я была еще совсем маленькой и ничего не понимала. — Она покачала головой и вздохнула. — Возможно, тогда все было бы иначе.

— А что случилось? Вы расскажете об этом?

Миссис Компсон явно колебалась.

— Если вы для начала принесете мне стакан воды.

Сара вскочила и быстро вернулась со стаканом. Миссис Компсон сделала несколько глотков и поставила его на стол.

— Ну ладно, я расскажу вам, — произнесла она. — Только не отвлекайтесь, работайте внимательно. Если стежки получатся недостаточно ровными, я заставлю вас все переделать.

* * *

Клаудия была старше меня на два года, но поскольку я была почти такой же развитой, как и она, да и по росту почти не отставала, все относились к нам, как к ровесницам. Клаудия была хорошенькая; она унаследовала от матери густые каштановые волосы, опадавшие блестящими волнами на спину. Мои же темные волосы были всегда тусклые и растрепанные от бега. Все взрослые говорили в один голос, что Клаудия вылитая прабабка Аннеке. При этом они слишком уважали наших предков, чтобы сравнивать их внешность с моей. Я лучше училась, но все всё равно хвалили мою сестру. Она нравилась всем. Она всегда была приветливой и веселой, а я капризной и угрюмой. Думаю, мать испытывала ужасное разочарование оттого, что ее вторая дочь получилась не такой удачной, как первая.

Однажды в зимний день, когда мне было пять лет, а сестре семь, бушевала метель, и мы не могли пойти в школу. Клаудия радовалась; она не выучила уроки и боялась разочаровать нашу молодую учительницу, всеобщую любимицу. Я, в отличие от нее, ныла часами, смотрела в окна детской и жаловалась, что другие дети выучат что–нибудь новое, а я нет. Мать заверила, что в такой день никто из детей не придет в школу, но я была безутешна, пока она не пообещала научить меня чему–то новому.

— Но не чтению или математике, — добавила она к моему удивлению. — Пора вам, девочки, научиться шить квилты.

До этого мы видели, как мама шила их, но тут нам впервые было разрешено шить самим, как наши тетки и мамины подруги. Они занимались этим все время. Некоторые из тех квилтов, возможно, до сих пор лежат где–то в доме — вероятно, на чердаке.

Вот так мама научила нас основам квилтинга, примерно так, как я вас. Только ткань была не новая — старые лоскуты из ее корзинки для рукоделия. Нам так понравилось шить, что мы даже не хотели идти на ланч. Мы рылись в маминой корзине, выбирали самые красивые ткани, вырезали из них нужные детали и сшивали. К концу дня мы обе сделали по нескольку маленьких блоков.

Я сосчитала блоки в моей стопке, потом те, что лежали на полу возле Клаудии.

— У меня четыре, а у тебя только три, — заметила я.

— Я дошиваю вот этот, — ответила она, поднесла к глазам недошитый кусок и стала закреплять нитку на конце шва.

— Но я тоже почти дошила вот этот. Поэтому у меня получится пять, а у тебя только четыре.

Клаудия просто пожала плечами.

— Это значит, что я первая стану укрываться красивым одеялком, — заявила я.

Тут она сурово посмотрела на меня.

— Нет, я первая, потому что я старше.

— Если я сделаю больше блоков, то укрываться буду я.

— Ну, может, ты не сделаешь.

— Нет, сделаю.

— Девочки, девочки, — растерянно вмешалась мама. — Не надо спорить. Вы поделите пополам работу и квилт.

Но мы не обратили внимания на ее слова. Как только мама вышла из комнаты, у нас началась гонка. Мы обе хватали лоскуты, дрались за ножницы, сшивали блоки огромными стежками. Наши стопки росли. Но если я яростно шила и все сильнее злилась, то Клаудия начала уставать. Она терла глаза и уже никак не могла вдеть нитку в иголку. Иногда ей приходилось переделывать, потому что она сшивала лицо с изнанкой. Клаудия начала что–то бормотать, стонала от разочарования, но я игнорировала ее. Моя стопка для «Девяти квадратов» росла и росла. Я явно собиралась выиграть.