Одинокая охота - [26]

— Да, но ведь и Павичу, и Рессель известно, что у нас есть их имена. Они, пожалуй, захотели бы отомстить, не привлекая к себе внимания. Или защитить своего человека от разоблачения, — возразил Рикард.

Он подошел к полке и вытащил из нее несколько книг. Это оказались учебники для студентов юридических факультетов. По международному праву. По экологическому праву. Неожиданно много законов и инструкций, если учесть анархистское прошлое Ильвы. Он принялся рассматривать следы пыли. Поднял несколько сборников учебных материалов, засунутых поверх учебников, а потом позвал Марию, которая стояла на коленях в прихожей с прижатой к полу пластиковой пленкой.

— Кто-то, похоже, недавно вынимал все книги. И поднимал сборники учебных материалов. Самые пыльные лежали внизу, — сказал он.

— Кто-то обыскивал квартиру? — предположила она.

— Или Ильва просто ленилась убираться и сама искала что-то, — ответил он.

Мария осторожно оторвала желатиновую пленку от пола и подняла ее к свету. Никаких следов обуви. Только немного пыли и зерен песка.

— Зато здесь никаких проблем с уборкой. Идеальная чистота, — сообщила она и покосилась на брошенные в углу кроссовки. — Кто прибирается, собираясь сунуть голову в петлю?

У нее по коже пробежала дрожь, когда она представила себе молодую белокурую женщину, болтавшуюся под потолком. Почему она поступила так? Внезапно поняла что-то? В то же время, насколько Мария знала, в закрытых группах, членов которых связывали общие идеи, люди зачастую испытывали очень сильные эмоции. Пожалуй, Ильва почувствовала себя неспособной повлиять на общество, по ее мнению, двигавшееся в неверном направлении. Борьба за новый мир измотала ее, и она в конце концов сдалась.

«Если она все-таки повесилась сама», — подумала Мария и тяжело вздохнула.

Она сфотографировала пол в прихожей, открыла входную дверь и приложила желатиновую пленку к бетонному полу лестничной площадки. Похоже, на ней проявилось несколько отпечатков, принадлежавших, судя по всему, валявшейся в прихожей обуви.

Она оцепенела.

Нечеткий след грубой подошвы виднелся в углу пленки. Обувь, пожалуй, была 45-го размера. След перекрывал другие отпечатки. На пути с лестничной площадки в квартиру.

— Кто-то, похоже, приходил к Ильве. Мужчина, — сообщила она и показала пленку Рикарду, который подошел к ней.

— О’кей. Но это мог быть почтальон, — сказал он.

— Или ее убийца. Возможно, тот, кто охотится за всей группой. Нам, кстати известно, кто еще входит в нее? — поинтересовалась Мария.

Рикард покачал головой.

— Избитая девица, Эзги, все еще не рассказала, кто составлял ей компанию. У нас есть лишь пара имен, которые назвали ее родители. Антон и Фредрик, если я правильно помню. Но Линн должна знать. Кто-то из группы нашел ее и рассказал о случившемся с Ильвой, — ответил он.

«Но это вовсе не значит, что она назовет их нам», — подумал он. Пусть они вместе занимались несколькими делами и знали друг друга уже почти год, по его мнению, Линн по-прежнему особо не стремилась помогать правоохранительным органам. Даже если она попросила его присмотреться к этому самоубийству, вряд ли стоило рассчитывать, что она намеревалась выдать им своих бывших политических друзей. А если речь шла о возможном лазутчике нацистов, то Линн, скорей всего, хотела провести собственное расследование, прежде чем снова обращаться в полицию.

— Соседи не видели ничего странного. А когда Ильва виделась с родителями пару недель назад, все было как обычно. Они с сестрой собирались прокатиться в следующем месяце в Берлин и загодя заказали билеты. А отец собирался помочь ей со статистикой для дипломной работы, которую нужно было сдать на этой неделе. Именно поэтому он и отправился к дочери, когда она не пришла, — сказала Мария, листая на своем телефоне отчет, полученный по электронной почте из полиции Флемингсберга, когда Рикард завернул в полицейский гараж, расположенный под Крунубергским парком.

— Точно как утверждала Линн: никаких признаков депрессии или мыслей о самоубийстве. А еще ее мобильник пропал. И это выглядит странно, — добавила она.

— Может, и нет. Если верить СЭПО, члены АФА постоянно меняют телефоны, — возразил Рикард. — Если она задумала совершить самоубийство, то, наверное, сначала избавилась бы от мобильника. Мне стоит узнать мнение Линн по этому поводу. Затем надо посмотреть, что сможет сделать лаборатория с собранными тобой материалами, и только тогда мы будем решать, надо ли официально начинать расследование убийства. Но прежде всего мы должны связаться с другими членами группы Ильвы.

— Да. Узнать, не угрожал ли им кто-то. Не охотятся ли за ними, — поддержала его Мария.

«Хотя это же, наверное, перманентное состояние для любого члена АФА», — подумала он. И все равно Линн, пожалуй, была права. В их группу проник враг.

Агент нацистов, который уже совершил убийство, чтобы избежать разоблачения.

Глава 9

Рикард заметил Линн на мостках чуть ниже ее дома. Опускавшееся к горизонту солнце отражалась в воде пролива Орставикен, придавая ей красноватый оттенок. На этом фоне он и различил ее темный силуэт. Она стояла спиной к нему. Он развернул машину и, припарковавшись у тротуара под мостом, выбрался на улицу. Подкрадываясь к ней, он с удивлением заметил, как Линн вытаскивала из полыньи в тонком льду трепетавшую рыбешку.