Одинокая охота - [2]

Против нацистов.

Каноэ беззвучно разрезали темную гладь воды. Чернозобая гагара, потревоженная их приближением, стремительно нырнула под воду. Затем уже где-то далеко в темноте она снова вынырнула на поверхность. Ее зловещий, словно предупреждающий об опасности крик разнесся над водой. Но обитатели уже угадывающегося впереди строения на него, похоже, не обратили ни малейшего внимания. Никакого движения, никакой вспышки света… Насколько хватало глаз. Контуры стен стали виды, только когда они почти достигли береговой линии. Высокий забор тянулся по утесам, а потом вдоль кромки воды уходил к причалу.

Не сговариваясь, они взяли курс к узкой полоске берега в дальнем углу участка. Эзги привязала каноэ к росшим поблизости деревьям. Антон протянул Клаасу болторез. Его стальные челюсти еле слышно лязгали, когда прутья ограды уступали перед их напором.

Антон включил мобильник и направил его тепловизор на находившуюся за забором территорию. На экране телефона ярким пятном выделялась спавшая на ветке дерева птица. Но никаких людей или какого-то иного живого существа. Клаас работал болторезом быстро, легкими, отточенными движениями. Прутья сдавались один за другим. Остальные стояли за его спиной и ждали.

Когда проход был открыт, они нырнули за ограду и натянули черные балаклавы. Антон повел их вверх к дому в обход, чтобы они не попали в зону действия установленных на причале датчиков движения. Камеры наружного наблюдения смотрели в другую сторону — на автомобильную дорогую, ведущую к главному входу.

Потом он остановил их и еще раз взглянул на дом. Ветхая прежде база скаутов заметно преобразилась с тех пор, как организация «Скандинавское копье» приобрела ее через подставное лицо у муниципалитета Тюресё. Ни о каких курсах для прибывающих в страну иммигрантов, о которых расположившаяся здесь нацистская группа упомянула в контракте, естественно, речь не шла. В помещениях базы они занимались совсем другим делом. Печатали литературу о превосходстве белой расы, а также газеты, журналы и плакаты соответствующего содержания. Распространяли по почте одежду с лозунгами и символикой той же направленности. Милые вещицы с надписями типа «Беспощадно убивай предателей родины!» и с напоминающей наконечник стрелы руной Один на заднем плане. Еще здесь устраивали тренировочные лагеря для молодежных отделений различных ячеек. Временные беговые дорожки и полосы препятствий оборудовали в расположенном по соседству лесу. В подвале находился хорошо оснащенный спортивный зал. Тренировки по плаванию и дайвингу проводились у причала, когда позволяла погода. Один перебежчик помог Фредрику составить карту этого объекта. Не даром, естественно.

Антон, Клаас и Иван принесли деревянную скамейку. Она стояла в углу участка вместе с другими предметами садовой мебели. Они прислонили ее к подоконнику на втором этаже, а потом Эзги, как по пандусу, вскарабкалась по ней наверх. Она наклонилась к окну. В отличие от окон первого этажа и задней двери, к которой от причала вела дорожка, оно не было защищено сигнализацией. Во всяком случае, на стекле отсутствовали белые коробочки вибродатчиков и магнитные контакты.

Эзги провела пальцами вдоль рамы, пытаясь определить местонахождение защелки, и знаками показала, что ей нужен гвоздодер. Взяв его в руки, она надавила на раму и, когда окно с тихим треском поддалось, осторожно шагнула в комнату. Воздух внутри был затхлым, пахло старым домом — деревом и пылью. Эзги отошла от оконного проема, чтобы ее силуэт не выделялся на фоне слабого света снаружи и она не стала мишенью, если кто-то обнаружит ее. Она попыталась осмотреться в темноте, однако как ни напрягала зрение, ей не удалось обнаружить никакого движения. Только несколько стульев, стол и пару оставленных на нем кофейных чашек. В этой комнате явно находился кафетерий. Она выглянула из окна и подала знак другим. Они быстро поднялись в дом, а потом все вместе спустились с тесного чердачного помещения вниз. Во тьме комнаты на первом этаже все выстроились в ряд.

Кровь пульсировала у Эзги в висках. Ручейки пота сбегали вниз по шее. Она слышала, как рядом дышат другие, узнала сладковатый аромат дыхания Фредрика, запомнившийся ей со вчерашнего вечера.

Антон поднял руку, давая команду ждать. В задних комнатах не должно было находиться никаких датчиков. И все равно что-то смущало, вызывало неясные сомнения.

Они стояли неподвижно какое-то время, дом, казалось, тоже затаил дыхание. А потом Антон достал карманный фонарик. Луч света выхватил из темноты два больших принтера. Вдоль стены стояли и коробки с бумагой разного формата.

«Это облегчит задачу», — подумала Эзги.

Антон кивнул ей начинать. Сев на корточки, она включила налобный фонарь и достала из рюкзака бутылки с бензином. Иван и остальные последовали за Антоном дальше. У Эзги был с собой электрошокер. Другие, кроме Ивана, у которого была дубинка, довольствовались только баллончиками с газом.

Она посмотрела им вслед. Это ей не нравилось. Она считала подобные вещи излишними. Дом же был пустой. Насилие всегда претило ей, даже когда речь шла о самообороне. Но она в конце концов согласилась: в борьбе с нацистами все методы хороши: демонстрации, формирование общественного мнения, интернет-атаки, просветительская деятельность… Наконец, уничтожение их баз и любых инструментов, которые могли быть использованы для разжигания межнациональной розни или нападок на демократию и ее защитников. Порой требовалось чисто физически останавливать распространение пропагандируемой ими ненависти. Для защиты всех, кто верил в мир взаимного уважения и любви.