Одинокая душа для ведьмы с ребенком - [37]

Ну что ж, и правильно. Зря нам, что ли, списки для самостоятельной работы давали?

Что толку в умении правильно порезать, растереть, взвесить и смешать, если потом ссыплешь все это в неподходящую тару? Или ошибешься во времени сбора? И вообще, как любит повторять наша Александра Ивановна: «Любое сомнение в вашем мастерстве трактуется в пользу ваших будущих клиентов». Насмотрелась я в прошлой жизни на некомпетентных врачей…

А я уходила домой с сертификатом, дающим право заготавливать ингредиенты и изготовлять сборы. Первая ступень профессии, уже даст заработать на кусок хлеба, а если подойти к вопросу с умом, так и на масло с икрой хватит. И я собиралась сегодня же позвонить Ксении Петровне, похвалиться первым успехом и сказать, что кое-что уже могу делать вполне официально.

Но сначала я похвасталась Косте и Олежке. Влетела в класс, с размаху обняла обоих и сообщила:

— Сдала!

Костя расхохотался и закружил меня, подхватив на руки:

— Умничка. А я говорил, что все у тебя получится. Отличница ты наша!

Довольный Олежка с визгом прыгал вокруг.

А потом мы пошли отмечать. Как говорится, война войной, а обед по расписанию, ну а к обеду мы дружно решили добавить по огромному куску шоколадного торта. Я бы, пожалуй, и бокалом вина с удовольствием отметила, но при ребенке пить не хотелось, да и Костя на работе. И мы дружно подняли вместо бокалов чашки с чаем.

— За тебя, Маришка, — Костя широко и счастливо улыбнулся, — за твои теперь уже не только учебные, но и профессиональные успехи!

— Спасибо, — я улыбнулась, поглядела на Олежку и добавила: — И тебе, сынок, спасибо, как хорошо, что ты пошел в школу, и я вместе с тобой.

Мой малыш расцвел улыбкой.

— Да, парень маму не посрамит, — подмигнул ему Костя. — Способный ученик, не нарадуюсь.

— Дядя Костя, а приходите ко мне на день рожденья, — выпалил вдруг Олежка. —

Мне в это воскресенье пять лет будет, вот!

Тот перевел взгляд на меня, а я почувствовала, что краснею. Я ведь все больше привыкаю видеть его каждый день — пусть без особой страсти, почти по-семейному, но мне именно так и нужно. Спокойствие, надежность и постоянство… а ведь я, пожалуй, была бы счастлива, если бы именно Константин сумел дать мне это.

— Приходи, — сказала я, — если тебе удобно, конечно. Мы с Олежкой оба будем рады.

— Тогда приду, — кивнул он в ответ.

* * *

Олежкины пять лет отметили весело. Собралась соседская детвора — я сказала сыну, что он может пригласить, кого захочет, а захотел он, кажется, всех, до кого смог дотянуться.

Все же школа и наши вылазки с санками сделали мальчика намного более общительным и уверенным в себе, чем был он поначалу.

В сад я попросила детей не заходить, объяснив: там растут очень ценные целебные травы, и истоптанный снег может им повредить. Зато двор целиком отдала для игр. Лепили снеговиков, потом ребята постарше затеяли строить снежную крепость и устроили самое настоящее сражение. Я записала себя в «красный крест» и строго велела всем раненым тут же обращаться, но обошлось, до синяков и слез не дошло.

В самый разгар сражения появился Костя. Тихонько прошел по краю «поля боя», остановился со мной рядом и как-то очень естественно приобнял за плечи. Я улыбнулась ему:

— Спасибо, что пришел.

Мы смотрели на играющих детей, и я чувствовала, что вот сейчас, в это мгновение, в моей здешней жизни все правильно. Уютный дом, веселый, здоровый и счастливый сын, мужчина, с которым хочу быть вместе. И он, как мне кажется, тоже этого хочет…

Дети не любят чинно сидеть за столом, поэтому с угощением я не заморачивалась.

После игр на улице, отряхнув раскрасневшуюся и запыхавшуюся орду от снега, накормила всех котлетами с картошкой, а потом выставила на стол огромный шоколадный торт.

А потом уставшие и сытые дети разошлись по домам, и мы остались втроем. Олежка клевал носом, все же привык уже днем спать, но так явно не хотел идти в свою комнату и так жалобно посмотрел на Костю и попросил не уходить, когда тот начал было собираться…

— Сегодня твой праздник, сынок, если хочешь посидеть с нами еще, посиди, — я взяла его на руки, поцеловав в светлую макушку. — И дядя Костя посидит еще немного, да?

— Ладно уж, — тихо рассмеялся тот.

— У меня такой хороший день рождения, — малыш зевнул и обнял меня, прильнул к груди. Спросил сонно: — Ты мне потом почитаешь?

— Конечно, маленький мой.

— А сказку расскажешь? Сейчас?

Я покачала головой:

— Ну, давай расскажу.

Почему-то все прочитанные здесь сказки напрочь вылетели из головы. Прежде — меня уже не тянуло говорить о прошлой жизни «дома» — укачивая, как сейчас Олежку, дочек или внуков, я никогда не рассказывала те сказки, которые мы читали. Почитать книжку — это был один ритуал, а рассказать сказку на ночь — совсем другой. Наши сказки на ночь всегда были о нас, о семье.

— Жил-был маленький мальчик, — тихо начала я. — У него была мама, которая очень сильно его любила, была своя комната в большом и уютном доме, много книжек, друзей, раскраски и цветные карандаши, санки и отличная горка недалеко от дома, чтобы кататься. И только одного мальчику не хватало — он очень хотел поскорее вырасти и пойти в школу, чтобы быть уже совсем большим мальчиком. А то ведь обидно получалось — девочка из соседнего дома, с которой он любил играть, уже должна была пойти в первый класс и начала даже немножко зазнаваться, что она будет совсем большая. Но ведь наш мальчик знал ровно столько же букв, и так же умел считать до двадцати и посмотреть на часах, сколько времени — то есть, он точно так же мог уже идти в школу и тоже стать большим. Правда, Олежек?