Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - [47]

– А че такого-то? – изумленно воззрился на меня Мыр. – Къяффу тута живет и болота ведает.

– Как свои воссем ноххх, – подтвердил наш новый проводник. – Помоххуу по ссстврхой друшшбе. Но осно усссловие – лесси Леля усесс со мной.

– Ик! Чаво? – отреагировала «леди Леля» на «одно условие».

Ой, че-то мне дурно! Накапайте мне сорок капель местной глюкогенной настойки, и я пешком вам эти чертовы болота перейду. Или вплавь! Он склизкий! У него сопли! Меня стошнит! Мама!

– Ага, – кивнул за меня головой тролль. – Тока аккуратнее вези.

– Обиссаессь, – высказался Къяффу. – Я – сенсельмен.

– Он кто? – не поняла я и шепотом переспросила у Мыра.

– Баб шибко любить, – просветил меня зеленомордый продажный тролль.

– Неусссь и пошшшляхх, – в тон ему отозвался осьминогопаук, – я шеншшин сенню и увассаю!

Конец света! Это разумное членистоногое ценит и уважает женщин. Куда катится этот мир, если здесь по-человечески к слабому полу относятся лишь уродцы. Это мне божье наказание за прежние выкрутасы? Спасибо, Господи, что учишь меня, неразумную, чему-то! Только вот объясни, пожалуйста, нормально – чему? А то у меня как-то с мозгами в последнее время очень туго. Их то шокируют, то взбивают, то прилизывают и приглаживают. Может, у меня уже в черепной коробке вместо серого вещества давно коктейль плещется? О боже! Надеюсь, что хоть через уши не вытечет. Шутка юмора. Черного.

Я постаралась собраться с силами и не косить полным ужаса взглядом на новое, шмыгающее носом средство передвижения. Меня начал сильно интересовать следующий вопрос, который я и задала, не мудрствуя лукаво:

– И как это все будет происходить?

– Уфиссись, – прошипело чудовище, мило улыбаясь щелью и придерживая одной из ног (или рук?) выпадающий язык. – Фам понфисся.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – покривила я душой, имея в виду, что сомневалась сильно и безостановочно. Но кто спрашивал моего мнения?

– Сслессуйссе сса мной, – прошелестел кошмарный красавчик и, дождавшись, когда мы погрузимся, посеменил вперед, резво перебирая ножками.

По дороге я попыталась отмазаться от перспективы путешествия в компании головастого очаровашки и приводила множество доводов, глядя на Мыра умоляющими глазами. Аргументы не сработали и в голове тролля не прижились. Он попросту отмел все мои возражения одной фразой:

– Надоть!

Ему, понимаешь, «надоть», а мне вот «не надоть». Лапоть растоптанный! Господи, где мой правильный литературный язык? Почему в последнее время меня просто наизнанку выворачивает от желания употреблять неэтичные выражения? Видимо, это заразно… Мама!!! Что это?

– Фляф! – издал Къяффу свой коронный выклик «команчей», и на тропинку высыпала куча-мала подобных существ всевозможных размеров. Эти создания вежливо помахали нам ножколапками и замельтешили вокруг.

– Можно я упаду в обморок? – пробормотала я скорее риторический вопрос себе под нос, но была услышана троллем.

Наглый проводник прищурился и сообщил:

– Не-а. Потома шлепнисся. Щас некада.

И мне в первый раз в жизни захотелось дать кому-то в глаз. Со всего размаха и с садистским удовольствием. Утешало лишь одно (и даже как-то радовало): эльфы чувствовали себя не лучше меня. На их красивых лицах отчетливо читались отвращение и брезгливость. А уж когда им сообщили, что кьяфардов придется покинуть, то они и вовсе впали в уныние. Видели бы вы, как они обнимались с бедными животными. Как будто хотели их задушить. Типа не доставайтесь вы никому! Кошмар!

Надо будет на досуге обогатить их эльфийский литературный запас Шекспиром и рассказать о печальной судьбе Отелло и Дездемоны. Только отойти на безопасное расстояние во избежание чьего-то (не будем показывать пальцем!) желания претворить бессмертное творение классика в нашу и без того нелегкую жизнь. С них станется и помолиться не дать. Эльфы. Какой с них спрос?

– Мы мошшем фысссупассь, – подкатился к нам Къяффу. – Плоссу фасс, матам.

– Мадемуазель, – поправила я его в то время, пока тролль с неимоверными усилиями отрывал мои руки от себя.

– Плоххо, – посетовал осьминогопаук. – Ссакая сефушшка соолшшна пыссь самушшем. Но эссо попссафимо. Посссфольссе пссетлошшись фам ссфои ноххи и ссесссе.

Мне после этого предложения та-а-ак поплохело… У меня, честное слово, просто не хватило фантазии представить нашу семейную жизнь. Все, что рисовало мне воображение, – это меня, всю из себя красивую, в грязи, тине и слизи, мучительно решающую, какую из восьми ног гипотетически можно считать рукой, чтобы под нее взять. Я боюсь даже мысленно решать вопрос, каким… хм… экстравагантным способом осьминогопауки размножаются…

– Не балуй! – погрозил пальцем новоявленному претенденту в женихи Мыр.

– Сссанясса, – разочарованно прошамкал Къяффу. – Ссалххо. Холлосса.

Меня до такой степени заклинило, что я могла лишь кивать головой, как китайский болванчик, и повторять:

– Занята. Спасибо. Занята. Спасибо. Занята. Спасибо.

– Пересидела в девках, – поведал Мыр дружбану. – Мужика ей надоть. Тудой и везем.

– А-а-а, – выпучил на него гляделки болотный проводник. – Ясссно. Поехххали.

Пристрелите меня кто-нибудь! Ну будьте так милосердны! Два монстра обсуждают мою интимную жизнь как ни в чем не бывало, у всех на виду! Мне от стыда свариться на месте или чуть подождать и получить разрыв сердца? Этот кошмар когда-нибудь закончится?