Одиночка - [13]

— Ну так кладите ему поменьше, — с детской непосредственностью ответила тогда мама, — проголодается, добавки попросит.

В принципе, этот метод всегда выручал ее со мной. Мне очень повезло: мама не считала, что ребенка надо закармливать насильно даже ценой слез и истерик. «Проголодается — сама попросит», — хладнокровно говорила она бабушкам, которые жаловались на мою привередливость и нежелание кушать кашку в промышленных масштабах. Когда они ее окончательно доставали, мама смотрела, прищурившись, на мою маленькую тарелочку со снедью и спрашивала отца: «Владик, ты столько осилишь?» Ну а после его решительного «У меня от такого блюдечка заворот кишок случится, если я раньше не лопну», бабушки на время от меня отставали. В итоге вышло так, что на фоне моих откормленных одноклассниц я выглядела заморышем, и учителя порой осторожно спрашивали, хорошо ли я питаюсь, а то, может, семья неблагополучная… «Не в коня корм», — поставил точку в этой пищевой эпопее мой дедушка двухметрового роста и соответствующего сложения. Братья-то удались в него и отца, а я — в невысокую щупленькую маму. Зато никогда не маялась дурью вроде диет, как мои сверстницы.

— Ярослав, — спросила мама, разливая чай, — давно спросить хочу, да никак к слову не приходится… Почему вы так одеваетесь?

— Как? — он взглянул на темные джинсы и тонкий джемпер.

— Куртка у вас приметная, да и головной убор… — непосредственно пояснила мама.

— А, это…

— Мечтали летчиком стать? — не отставала она.

— Нет, — улыбнулся Ярослав. — Так… несколько лет назад увлекался сетевой компьютерной игрушкой, авиасимулятором. Со многими игроками перезнакомились, встречи устраивали, ну и вот, антуража ради раздобыл амуницию. Оказалось — и по городу удобно так ходить, по нашей-то погоде.

Я только улыбнулась: никакой загадки тут не было.

— Теперь играть уже некогда, — добавил он. — Но вспомнить приятно. Спасибо за ужин, Людмила Георгиевна, нам домой пора, да, Жень?

Тот покивал.

— Ярослав, если мимо рынка пойдете, захватите говядины на суп, — попросила мама, — а то Ася вечно покупает черт знает что, а мне таскать уже не по силам.

Зная, что мама может утащить на хребте мешок картошки, я сделала вид, будто закашлялась.

— Если вы думаете, что я знаю, какую покупать, то ошибаетесь, — усмехнулся Ярослав. — Скорее всего, я тоже куплю черт-те что.

— А я вам сейчас объясню! — воодушевилась мама, а я пошла одевать Женьку.

— Папа сказал, мы завтра на каток пойдем, — сообщил он.

— Здорово, — оценила я. — Только на улице сыро, каток-то не застыл еще.

— Не-ет, там как стадион!

— А, крытый? В парке каком-нибудь?

— Да, в этом, горьком, — сказал Женька.

— Имени Горького! — засмеялась я. — Горький — это фамилия такая.

— А-а-а… — глубокомысленно протянул он и вдруг выдал: — Ася, а пойдем с нами?

Я, признаюсь, опешила.

— Нет, Жень, извини, — ответила я. — Я не умею кататься.

— Я тоже! А папа сказал, что меня научит. И тебя научит!

— Женя, — серьезно произнесла я. — Тебе не уметь не стыдно, ты еще маленький. А я уже взрослая тетенька и не хочу позориться. И вдобавок сам подумай: как твой папа уследит за нами обоими? Нет уж, давай сперва ты выучишься, а там видно будет.

— Ну ладно, — вздохнул он и начал сосредоточенно наматывать шарф.

Я встала во весь рост и чуть не наткнулась на Ярослава. Оказывается, он давно уже стоял у меня за спиной.

— До понедельника, — сказал он, накинул куртку, взял сына за руку и ушел.

— Ну и дура ты, — сказала мне добрая матушка, которая, разумеется, все слышала. — Не умею, не умею… А на фигурное катание кто ходил?

— Это было почти двадцать лет назад, — огрызнулась я. — Мам, отстань. Мне нравится Ярослав, да, но через Женьку я действовать не буду.

— Но ты ему нравишься.

— Кому?

— Женьке!

— И что? Мало ли, кто ему нравится! Тебя он вообще обожает, вот и иди с ними на каток.

— Меня не приглашали, — язвительно ответила она. — Не дочь, а наказание!

Я тяжело вздохнула и ушла к себе. Ну а поздно вечером позвонил Ярослав, извинился, потом помолчал и сказал:

— Ася, у вас, наверно, на завтра свои планы…

Я с интересом ждала продолжения.

— Женька отказывается идти без вас на каток, — мрачно произнес он. — Всю неделю мечтал, уши мне прожужжал, а теперь уперся и говорит, что не хочет. Может, вы… Мы ненадолго, на час-полтора. Я машину возьму, завтра пробок не должно быть.

— Ну… — я сделала вид, будто задумалась. — Если ненадолго, то можно. Но с двумя условиями.

— Какими? — насторожился он.

— Я на коньки не встану, — серьезно ответила я. — Посмотрю на вас от бортика.

— Конечно, не могу же я вас силой заставить кататься! Вы и так делаете мне большое одолжение… А второе условие?

— На обратном пути на рынок заедем, ладно? А то тяжело на себе продукты тащить, снегу по колено, а у меня на завтра поход за провиантом был запланирован.

— Без проблем, — с явным облегчением ответил Ярослав. — В одиннадцать не рано?

— В самый раз, — усмехнулась я. — Позвоните, как выйдете. А лучше я к вашему дому подойду, у нас тут развернуться-то негде.

— Спасибо, — искренне произнес он, что-то сказал в сторону, и я услышала радостный вопль Женьки. — Ну… спокойной ночи.